Наказывать нельзя воспитывать. Нужен ли подросткам специальный суд

В Государственной Думе уже больше десяти лет идут споры о необходимости создания ювенальных судов. За это время предлагалось несколько законопроектов, но они не выносились даже на обсуждение. В 2002 году была принята поправка к закону о судебной реформе, которая предусматривает создание судов для несовершеннолетних на базе судов общей юрисдикции. Дальше дело не пошло. Тем временем в России продолжают набирать обороты эксперименты в сфере ювенальной юстиции. "РГ" решила провести собственное исследование и выяснить все "за" и "против" этой судебной системы.

Первым регионом, где дилемму, быть или не быть подростковому суду, решили положительно, стала Ростовская область. В 2001 году на Дону стартовал проект "Поддержка осуществления правосудия в отношении несовершеннолетних". Два года спустя в Ростовском областном суде появился специальный судебный состав по делам несовершеннолетних в судебной коллегии по уголовным делам, который не только рассматривает дела о подростковых правонарушениях в кассационном порядке, но и обеспечивает методической помощью своих коллег из районных и городских судов области. А прошлой весной в Таганроге был открыт первый в России ювенальный суд. Хотя официально из-за отсутствия в России закона о ювенальной юстиции он носит название специального судебного состава по делам несовершеннолетних таганрогского городского суда. При его создании за основу был взят ювенальный суд канадского Квебека. Двое судей, специализирующихся на уголовных и гражданских делах, социальный работник, социальный педагог и психолог работают в отдельном здании. В залах судебных заседаний нет железных "клеток", судьи не надевают мантий и для обеспечения конфиденциальности во время слушания дел сюда не пускают никого из посторонних.

С момента открытия там было рассмотрено больше 100 уголовных дел в отношении несовершеннолетних. К реальному лишению свободы приговорено только 10 человек, 69 подростков получили условную меру наказания, 14 несовершеннолетних правонарушителей были направлены на исправительные работы, а к 19 по решению суда применили принудительные меры воспитательного воздействия.

За

Виталий Быкин, судья специального судебного состава по делам несовершеннолетних Таганрогского городского суда:

- Задача ювенальной юстиции - максимально уменьшить наказание, связанное с лишением свободы. Недавно в российских тюрьмах проводили исследование, чтобы узнать, сколько времени взрослый человек должен просидеть в тюрьме, чтобы осознать свою вину. Подсчитали, что трех лет достаточно. После этого угрызения совести переходят в злость и ненависть, исчезают социальные навыки и наказание теряет смысл. Значит, подростку нужно еще меньше времени, чтобы раскаяться. Существует мнение, что преступников нельзя делить на несовершеннолетних и взрослых, дескать, всех надо мерить одной меркой. Но ведь в медицине есть понятие детской педиатрии. Почему в таком случае не должно быть ювенальной юстиции? Суды общей юрисдикции, как правило, загружены до предела. Там дела проходят непрерывным потоком, нет возможности досконально изучать личность несовершеннолетнего правонарушителя, условия его жизни и воспитания, чтобы принять решение о наказании с учетом возрастных и психологических особенностей. Такая форма работы недопустима, когда речь идет о подростках. Здесь важен не только сам факт совершения правонарушения, но и причины, которые толкнули несовершеннолетнего на эту скользкую дорожку. Ему 15 лет, а он только три класса окончил. Разве можно в таких случаях рубить с плеча? Конечно, сделать это легче всего, гораздо труднее вырвать его из этой среды и дать шанс стать нормальным человеком.

По словам Быкина, львиная доля дел, проходящих через специальный судебный состав, - это кражи и грабежи. В восьмидесяти процентах случаев подростки воруют или отнимают сотовые телефоны. Если кражи и грабежи совершают подростки из неблагополучных семей, то на сбыте наркотиков попадаются в основном дети обеспеченных родителей.

- Мальчик хорошо учился, играл в КВН и, представьте себе, при этом продавал в школе наркотики. В таких случаях родители обычно приводят в суд толпу защитников, начинают убеждать, что их ребенок не мог такого сделать. Здесь уже бесполезно выяснять, что заставило его заняться этим делом. Нужно думать о тех, кто брал с него пример, и сразу показать им, какое суровое наказание ждет таких, как он. Тем более что число правонарушений, связанных со сбытом наркотиков несовершеннолетними, в этом году увеличилось.

Такая же тенденция наметилась и в отношении тяжких преступлений.

- Очень много случаев, когда более взрослые парни просто "берут "желторотиков" на слабо". Те, чтобы не осрамиться, готовы на что угодно - такова уж подростковая психология. Вот и попадают в беду, - говорит Быкин. - А бывает, посмотришь пацаненку в глаза, а у него взгляд - волчий. Этот уже усвоил другие правила жизни, ничего сделать нельзя. Но и в том, и в другом случае должна работать ювенальная юстиция.

Против

Данил Корецкий, доктор юридических наук, профессор, полковник милиции:- В России на данный момент не существует ювенальной юстиции вследствие того, что она не предусмотрена ни уголовным, ни уголовно-процессуальным законодательством. Хотя эксперименты со специализированным правосудием в отношении несовершеннолетних, которые проводятся в Ростовской области, называют именно так. Но специализация подобного рода была всегда: в 1972 году я работал следователем прокуратуры, расследуя все дела несовершеннолетних, в районном суде имелся специализированный судья, к процессу привлекались педагоги, но ювенальной юстицией это не называлось, а несовершеннолетние преступники получали достаточно суровые меры наказания. А все сегодняшние разговоры о ювенальной юстиции сводятся к бесконечной "гуманизации" наказания, по существу, к безнаказанности преступников.

Ведь что такое ювенальная юстиция? На Западе, с которого мы стараемся брать пример, это вовсе не всепрощение. Да, когда 14-15-летний подросток украдет банку кока-колы, действительно начинает работать так называемое восстановительное правосудие: на несовершеннолетнего не надевают наручники, с ним работают психолог и социолог. Но когда в США 16-летний подросток совершил убийство, было принято решение судить его, как взрослого. В результате убийцу приговорили к смертной казни. Затем были многолетние апелляции, их неспешное рассмотрение, потом ходатайства о помиловании... Когда под решением об исполнении наказания поставили последнюю подпись, преступнику уже исполнилось 29 лет. За это время он вроде бы перевоспитался, всячески помогал администрации тюрьмы, молился Богу. Но убитая им семья не воскресла... Америка разделилась на два лагеря: одни считали, что приговор надо привести в исполнение, другие протестовали против этого. В итоге его казнили. Я не берусь судить, правильно это или нет, но то, что этот случай свидетельствует о могуществе государственной правоохранительной машины и о неотвратимости наказания, - это бесспорно.

Мы же пытаемся играть в гуманность, не видя или не желая видеть, по отношению к кому мы проявляем эту гуманность. Специалисты знают, что несовершеннолетние отличаются немотивированной жестокостью, они насаждают в своей среде "законы" преступного мира куда более рьяно, чем взрослые.

В России мальчик, укравший банку кока-колы, никогда не попадет в поле зрения юстиции. Потому что показатели преступности среди несовершеннолетних в нашей стране еще более значимы, чем показатели общей преступности. И та проблема, с которой безуспешно борются поколения министров внутренних дел, а именно укрывательство преступлений, она еще более очевидна, когда речь идет о подростках. У нас под суд попадают, как правило, "отпетые". 60 процентов воспитанников "детских" колоний совершили тяжкие и особо тяжкие преступления. Получается, что именно к ним мы проявляем гуманность. Так что проблема вовсе не в том, что сурово наказывают невинных, а в том, что безнаказанными остаются виновные. Подростки воспринимают это как поощрение и творят все, что хотят.

В 2003 году вышло очередное послабление для этого контингента. В результате за два года преступность среди несовершеннолетних возросла на 20 процентов.

Я не против ювенального суда, если он будет настоящим. Если 15-летнего убийцу по решению ювенального суда будут судить как взрослого. Потому что когда речь идет о наказании преступника, мы должны ориентироваться не на него самого, не на его родственников, не на перевернутые с ног на голову представления о "гуманности", а только на потерпевшего, его близких, других законопослушных граждан, которые могут стать жертвами в любой момент. И не надо оглядываться на Европу. Вряд ли кто-то из европейцев поймет, что такое коммунальная квартира, отключение горячей воды летом или почему минимальный размер оплаты труда меньше прожиточного минимума в четыре раза и этот минимум обеспечивает только жалкое существование, а не нормальную жизнь. Зачем же мы пытаемся делать то, что делают они, если еще не доросли до этого? Преступность растет, а мы ослабляем борьбу с ней. Выйдите вечерком, походите по улице и все поймете. Говорят, ювенальная юстиция избавляет от рецидивов? Не знаю, откуда такие данные. Ведь чтобы отследить такую тенденцию, нужно лет пять-семь!