Грузия без корней

Это только из Москвы чудится, будто грузины целыми днями беседуют про Окруашвили, Саакашвили, Патаркацишвили и покойного Зураба Жванию. В действительности первый вопрос, которым тбилисцы встречают гостей: "Через что летели?". Отсутствие прямого сообщения с Россией здесь едва ли не самая больная тема. Вопрос номер два: "Что будете кушать?" (ну и пить, разумеется). Третий пункт логически вытекает из второго: конечно же это тост и - само собой - "За женщин!".

Дороги, которые мы выбираем

В свою тбилисскую командировку я летела через Киев. Обратно возвращалась через Баку. Вместо короткого трехчасового вояжа с учетом пересадок и стыковок на дорогу тратится целый день. До того ты упорно обзваниваешь авиакомпании: "На эту дату ничего нет, попробуйте накануне или позже; здесь стыковка пять часов, здесь — два, но вылетать надо в четыре утра, здесь вообще можно перепрыгнуть с борта на борт, но прибытие в Тбилиси в три часа ночи; через Ереван и Минск сейчас ничего нет, через Ригу завтра ничего не будет, через Стамбул дорого, через Лондон еще дороже..."

Из Киева в Тбилиси меня доставили "Украинские Средиземноморские авиалинии" (кто бы мог подумать, что Украина — жемчужина Средиземноморья?), причем лица большинства попутчиков примелькались еще в "Шереметьево". Самостийное государство, руководимое Виктором Ющенко, вроде бы официально дружит с независимым государством, ведомым Михаилом Саакашвили, и сообщение между ними прямое, а вот пассажиропоток явно мизерный. Россия и Грузия официально пребывают в контрах, мы, как заметил господин Саакашвили, любим "не тех" грузинов и любим их как-то "не так", однако связи — человеческие и деловые — не рвутся.

Через Стамбул неоднократно летал в Тбилиси Михаил Козаков. В Марджановском театре, у собственного зятя — главрежа Левана Цуладзе, он поставил "Чайку". Премьера сыграна в начале сентября. Я попала на пятнадцатый по счету спектакль и порадовалась битковому аншлагу, обеспеченному в основном молодежью. Кстати, Полину Андреевну, влюбленную в доктора Дорна, играет "грузинская дочь" МихМиха — Манана Козакова.

Такие же — набитые под завязку залы — наблюдались, говорят, на недавнем кинофестивале "Эхо Золотого Витязя в Грузии". Ажиотажный интерес, разумеется, вызвал фильм "12" — ради единственного показа в самом большом (из трех оставшихся) тбилисском кинотеатре "Амирани" Никита Михалков выдернул копию из московского проката. Но вообще "12", "Монгола", "Изгнание", "Артистку" и прочие новинки тбилисцы смогут увидеть только на DVD. Наше кино на большой грузинский экран принципиально не допускается. Исключение сделали только для боевика "Код Апокалипсиса" — так что в данный момент Россию на тбилисских афишах представляет лицо Анастасии Заворотнюк. Сказать за это "спасибо", я думаю, мы должны Венсану Пересу...

Команда "Витязя" (Бурляев, Панкратов-Черный, Федосеева-Шукшина, Гузеева) добиралась в Тбилиси через Киев. Как и Александр Филиппенко, весной игравший на сцене Театра Руставели свой моноспектакль "Демарш энтузиастов". Не знаю, какой маршрут выбрал Евгений Гришковец — у него 11 октября на той же площадке был заявлен опять-таки моновечер — "Как я съел собаку".

Все это — русское влияние. Быть может, не самое мощное, зато практически неистребимое. Хотя кто спорит — лучше бы "Остров", чем "Код Апокалипсиса".

Гога, Гия, Джордж

Я не была в Тбилиси чуть больше года. Что изменилось? Во-первых, аэропорт — правда, зданию нового аэровокзала в минувшем феврале снесло крышу, но сейчас крыша на месте. Панельные многоэтажки на пути в город раскрашены так пестро и ярко, будто известный вопрос: "Хозяин, может быть, этот колор?" — задавался дальтоником дальтонику. Искусственные цветочные гирлянды (в южном-то городе), принудительно вывешенные на каждом балконе, создают эффект прямо-таки кладбищенский. С другой стороны, я помню эти многоэтажки облезлыми и закопченными, когда из окон торчали трубы буржуек — и, честное слово, уж лучше красные балконы на синих домах, чем дикость дровяного отопления в городской квартире. Это в деревне дрова означают уют и тепло. В городе они символизируют войну и разруху.

Война и разруха в Тбилиси закончились, однако центральное отопление не вернулось — оно сказало грузинам "нахвамдис", "до свидания". Мои знакомые с улицы Барнова, на свидание не надеясь, срезали у себя радиаторы — зимой от холодного металла дом выстуживается еще сильнее. Сейчас в Тбилиси прекрасно — плюс двадцать, синее небо, гроздья винограда и красные шары гранатов, но вскоре повод для зависти исчезнет. Зима опять обещает стать испытанием. В том числе для кошелька — счета за газ и электричество составляют около 100 лари в месяц. При средней зарплате 300—400 лари и пенсии 50...

Обветшавший город давно требовал ремонта. Требовал давно, а дождался вдруг, в одночасье. Старый Тбилиси превращен сегодня в стройплощадку: сносится старое — уютное, прелестное, витое и резное, долго державшееся на честном слове, строится новое — крепкое, безликое, ни корней, ни аромата. Проспект Руставели весь в траншеях и заборах. При этом шаг влево — шаг вправо, и ты попадаешь на улицы совсем без фонарей, с асфальтом сорокалетней давности, а то и булыжником позапрошлого века. Фары вылетающих из-за угла машин несут смертельную угрозу, но могут вовремя выхватить глубокий провал прямо у тебя под ногами. Тут отскочишь, там увернешься — пронесло. Тбилиси быстро делает человека философом. Иначе здесь не выживешь.

Из обновок года минувшего — позолоченный Святой Георгий работы Зураба Церетели. Его водрузили на 30-метровую колонну из иранского гранита на площади Свободы — бывшей Ленина, где до того, но ближе к земле стоял Ильич. Теперь ослепительный Георгий, оседлав ослепительного крепкозадого скакуна, поражает копьем не менее ослепительную гадину. В стране, где кто не Гия, тот Гога, кто не Гога, тот Гоги, а кто не Гоги или Гиги, тот Джордж (последних, правда, мало — только портрет Буша на авеню его же имени), Святого Георгия кроют чистым золотом. Чтобы чаще Господь замечал...

Демография в кустах

В Тбилиси очень много нищих. Не таких, которые поделили центр города на доходные точки, — к этим мы привыкли и особого сочувствия не испытываем. Нет, где-нибудь на пустынной улице, в тихом районе к тебе может подойти интеллигентная пожилая женщина и, явно стесняясь, попросить: "Не дадите ли 20 тетри?". Тетри — мелкая монета, копейка от лари. 20 тетри — три рубля по-нашему.

Знакомый тбилисский профессор, ведущий специалист по энергетике, ждет пенсии обреченно: шестьдесят пять — и ты автоматически выводишься за штат. В результате так называемой "реформы образования" часть профессуры просто выкинули на улицу. Даже те, кто "реформаторов" поддерживает, с таким методом согласиться не могут: "Ведь это люди. Немолодые. У них семьи. Как же так — безо всякого уважения?". А очень просто. Уважение к старшим — какой анахронизм. Мы вам что, дикари?! Мы европейское государство!..

В одночасье не только увольняют с работы — могут целый дом снести, если площадка понадобилась. С утра ушел человек по делам, а вечером вернулся — пожалте, с вещами. Сносят частные магазины — бульдозер пригнали, и все. Лучше забудь, чем владел. Жаловаться некому и бесполезно, вдобавок любой документ на землю либо имущество, выданный при Шеварднадзе, могут объявить нелигитимным.

Мне показывают темное здание на углу улицы Белинского и проспекта Руставели — бывшее издательство "Коммунист", где до последнего времени размещались — в кошмарных, правда, условиях — редакции газет, журналов, телеканалов. Около месяца назад всех скопом выселили. Пожитки летели из окон. Здание продано. Какие претензии — вас предупреждали. Предупреждали, но, разумеется, альтернативы не предложили. Газету "Свободная Грузия" теперь делают у знакомых врачей, в клинике — офис между реанимацией и больничным моргом... Несколько изданий до сих пор пребывают в поисках новой территории. Выход прекращен, зарплата сотрудников заморожена, и газетные лотки теперь в Тбилиси выглядят скудно.

"Не надо мазать Саакашвили только черной краской, — говорят мне самые выдержанные собеседники. — При нем налоги начали собирать. Бюджетникам зарплату повысили — правда, за счет массовых сокращений. Мелкой коррупции, когда на каждом шагу — дай, дай, дай, больше нет. Дороги во многих районах приведены в порядок. На новую "Тойоту" в Тбилиси в автосалоне очередь на три месяца вперед. Но к людям относятся жестоко. Грубо. Как со скотом обращаются..."

Недавно в Грузии появились летние лагеря для молодых "патриотов". Открывая одно из таких заведений, Михаил Саакашвили весело подмигнул тинэйджерам: "Смотрите, сколько здесь кустов — знакомьтесь на здоровье..." Наказ президента выполнен — через год после великого почина Саакашвили демонстрировал стране младенца, зачатого в вышеупомянутых кустах и произведенного на свет малолетними "патриотами". Правда, в том же Тбилиси из 120 существовавших когда-то вузов сохранилась четверть, да и безработица — по-прежнему главный бич молодых грузинских мужчин, ну так юный отец может пойти в армию...

Я не знаю, кто и почему убил Зураба Жванию, зато я могу констатировать, что нынешняя грузинская власть убивает в своем народе главное — душу. Рубит корни. Уничтожает традиции. Потому что традиция — особенно для грузина — это связь поколений. Уважение к предкам и ответственность перед детьми. Определенные, пусть не всегда искренние представления о целомудрии, приличиях, добром имени и семейных ценностях. Если народонаселение приумножается по кустам, то в результате демографического бума рождаться будут не грузины. Просто — люди без национальности. Которые вырастут и так же плюнут в лицо своим родителям, как те плюнули своим. Через пару поколений сформируется некий усредненный народ с далекой европейской окраины — безликий, будто новострои в Тбилиси. Удобный для манипулирования. Функциональный. Не "реликтовый", как вполне справедливо назвал грузин наш посол Коваленко. Почему на Коваленко обиделись — Бог ведает. Наверное, не знают точного значения слова "реликтовый". "Динозаврами обозвал, вах!"

Мальчики у власти

"Болезнь руководящих мальчиков", которую Россия перенесла еще в ельцинские времена и в относительно легкой форме, Грузию захватила хронически. "Сегодня, — говорит мне известный грузинский дипломат, — вся власть сосредоточена в руках одного человека, а ему еще нет сорока, опыта руководящей работы никакого, и вокруг сплошные подхалимы. Это при том, что дай такие полномочия даже самому демократически настроенному человеку — например, Роберту Стуруа, через пару лет получишь Ричарда III..."

Плевок в лицо всегда возвращается. Это доказал тот же Стуруа, чей скандальный спектакль "Солдат, любовь, президент и телохранитель" мне удалось наконец посмотреть в Театре Руставели. Он создан по мотивам новелл молодого грузинского писателя и драматурга Лаши Бугадзе и сыгран великолепными, опять-таки молодыми актерами — живыми, гибкими, с прекрасным чувством юмора. Часть первая, до антракта, — философская притча о солдате, который вернулся с войны на одной ноге. Силы небесные — в лице архангела и ангелов на подхвате — потерянную ногу ему возвращают. Жена, испуганная такими чудесами, сначала уходит от солдата, забрав ребенка, но потом возвращается, знакомится с архангелом ближе и уходит уже с ним, а ребенка оставляет супругу... Часть вторую, послеантрактную, ради которой публика и рвется на спектакль Стуруа, тоже пытались объявить притчей. Но это не притча, а чудовищно злая сатира. Актер, и фактурой, и повадками с трудом отличимый от Михаила Саакашвили, вытягивается в струнку под американский гимн. Его новый телохранитель — деревенский парень, фанатик — охраняет своего идола от всякой боли. С этой целью он поочередно убивает дантиста (президент стонал!), первую леди (президент занимался с ней любовью и опять-таки стонал!), секретаршу (причина аналогичная), а также человека, подозрительно похожего на Жванию. Последнего хоронят с помпой и снова под американский гимн...

Лично меня абсолютно не радует, что в центре Тбилиси ставятся подобные спектакли, а зритель смеется, аплодирует и дружно встает в финале. Тебя не уважают, ты не уважаешь — так и происходит распад души.

Никаких санкций против Стуруа или его театра не последовало. Главный "прототип" спектакля не видел. Кроме того, разные там аллегории и метафоры в принципе не по его части.

Интеллигенция при Саакашвили живет не хуже, чем во времена Шеварднадзе. А жалуется больше. Зарплата у ведущих актеров в Маржановском театре, в Руставелиевском — до 400 долларов. Да еще главный благодетель земли грузинской — загадочный бизнесмен Бидзина (Борис) Иванишвили — выплачивает персональные надбавки. Однако люди театра — существа неблагодарные. Им мало денег, они хотят еще бонус в виде живого интереса. Но современная грузинская власть искусством не интересуется. Просто атрофированы соответствующие рецепторы. Мои собеседники ностальгически поминают "Эдика" (против которого рвали горло на митингах) и противопоставляют его "Мише" (против которого рвут горло сейчас). Тот президент ходил в театр, этот не ходит: "Он сам любит выступать, ему неинтересно сидеть в партере и смотреть на других..." Да что президент — министр культуры, тоже, кажется, лет тридцати с хвостиком, не ходит и не понимает, зачем ходить. Обязанности по доставке скудных бюджетных средств в подведомственные заведения культуры выполняются. Все прочее — лирика. А лирике на земле Сакартвело сегодня места нет.

Как говорит с грустью Михаил Козаков: "Я знал другой Тбилиси, где было гораздо больше алкоголя и соответственно гораздо больше поэзии". С алкоголем, на мой скромный взгляд, все в порядке. Но радости действительно поубавилось. А что такое грузин без поэзии, без радости, без солнца в крови? Кто угодно — но уже не грузин.

"Умей нести свой крест"

Последние 14 лет в Тбилиси работает Сухумский грузинский театр имени Константина Гамсахурдиа (писателя, который перевел на грузинский "Божественную комедию", а не только отца Звиада). Труппа бежала от абхазской войны и с тех пор получила реальную помощь разве что от Стуруа — сухумцы девять сезонов играли на Малой сцене "руставелиевцев", пока театр не закрылся на реконструкцию. Зарплата актеров — 80 долларов в месяц. Живут в общежитиях, у родственников, у знакомых, где придется. Кто вместе с прочими беженцами долго населял тбилисские гостиницы — "Иверию" в первую очередь, — получил недавно пропуск на выход и от 7 до 10 тысяч долларов в качестве компенсации. Однокомнатная квартира за городом стоит как минимум 30 тысяч долларов, в городе цены начинаются от ста тысяч.

Говорят, у России и Грузии общий крест. Это правда, причем не в том лишь, что касается веры. У нас много общих крестов. Мы чрезвычайно похожи. В том числе в национальной повадке придумывать себе врага. И если Грузия для России "враг" все-таки не масштабный, то Россия для Грузии — из серии "лучше не придумаешь". Такого врага хватит всем и надолго. Надо только внушить, что так оно и есть.

Пока с внушением, насколько я заметила, дела обстоят туго. Приязнь к России заложена в грузинском коллективном бессознательном. За неделю в Тбилиси я многократно сталкивалась с людьми, которые в силу юного возраста уже не говорят по-русски, но ни разу — с теми, кто отказался бы меня выслушать и любым способом (не столько по-английски, сколько с помощью мимики и жестов) помочь. Впрочем, была одна сорокалетняя дама, пытавшаяся открыть прямо на улице "ляй-ляй-конференцию" на тему "Как Россия всегда обижала грузин", но те же грузины ее быстро оттерли, а передо мной извинились: "Не обращай внимания, звиадистка". С той же интонацией мне могли сказать: "У нее диагноз". Хотя все-таки не с такой. У кого диагноз, тех жалеют.

У русских и грузин действительно общие проблемы. Беда не в том, что нас кто-то обижает извне, а в том, что мы сами — каждый у себя дома — причиняем боль друг другу.

За год в Тбилиси и впрямь многое изменилось. Например, стали меньше — разительно меньше — говорить про Абхазию. Прошлым летом мы утыкались в эту тему, как в стену лбом. На сей раз уткнулись только однажды. "Ну, — неполиткорректно пошутила я, — единственный вижу выход — России и Грузии снова объединиться во взаимовыгодный союз. Тогда и Абхазия у нас будет общая, и любой грузин сможет при желании получить российский паспорт, а россиянин — наверняка желающие найдутся — грузинский..." Сама думаю: ладно, чего не скажешь за столом, грузины — люди великодушные, простят. Вдруг со всех сторон поднялись, потянулись в мою сторону бокалы: "Давайте за это выпьем!" Так шутка неожиданно обернулась тостом...

Конечно, история России и Грузии — это страстная история. Любовная. Семейная. Все-таки двести лет вместе — четыре золотые свадьбы. И когда возник на горизонте третий лишний, мы оскорбились. Не стали за сердце Грузии бороться. Или не смогли...

А Грузия — свидетельствую, положив руку на "Витязя в тигровой шкуре", — по России заскучала. Поняла: если мы любим грузин, "которые сидят за столом с рогом, произносят тосты на ломаном русском и поют "Сулико" (копирайт принадлежит Михаилу Саакашвили), то Америка не любит никаких. Не любит, потому что не знает. Ей-то уж точно "Сулико" по барабану. Кто он такой, этот потерпевший, куда он пошел, чем он там занят — где-то между эскимосами и эфиопами, а главное — в удобном стратегическом положении относительно Ирана... Как сказал в приватной беседе сотрудник посольства США в Грузии, "зачем такой маленькой стране академия наук или оперный театр? Это неразумно".

Станут ли возможные перемены в Грузии шансом для России вернуть влияние и любовь (ведь первое без второго нереально)? Я спрашиваю у ведущего грузинского политолога Рамаза Климиашвили: "Почему оппозиция тоже идет под антироссийскими лозунгами?" Получаю ответ: "Потому что им надо угодить молодым избирателям, которые в России никогда не бывали, языка не знают..."

Вот за что нам следует сегодня бороться — за мозги и души молодых. В этой ситуации можно делать глупости. Депортировать грузин из России. Закрывать авиа- и почтовое сообщение. Убирать с рынка вино и "Боржоми". Вводить такую зубодробительную визовую систему, при которой сын-тбилисец не имеет права навестить в Москве больного отца, потому что отцу не под силу оформить кучу необходимых бумаг. То есть и дальше сплачивать грузинский народ с нынешней грузинской властью.

Другой вариант — поступить умно. Дать возможность молодым грузинам учиться в России и общаться с русскими. Спонсировать гастроли из Россию в Грузию хоть крупных драматических театров, хоть безбашенных рокеров. Их коллективы приглашать сюда — попробуй, провези декорации через третью страну... Вернуть прямые рейсы — за это в уютнейшем ресторанчике над Курой мы интернациональной компанией пили прекрасное "Саперави". А за спиной у нас, переходя с грузинского на русский и обратно, обмывали встречу тбилисцы — бывшие одноклассники... Дайте Грузии шанс вспомнить Россию и полюбить ее снова. Поверьте, в итоге мы получим гораздо больше, чем потратим.