Воскресные чтения

3.1. Отношение к "детектору лжи" в СССР в предвоенные годыКак было упомянуто в главе 1, пионером становления и развития в СССР аппаратурного метода "детекции лжи" явился Лурия, которому в ту пору едва минуло 25 лет.В основу исследований, проведенных им во второй половине 20-х го-дов, был положен широко применявшийся в экспериментальной психоло-гии ассоциативный метод, в дополнение к которому А. Р. Лурия предло-жил ввести запись на приборе быстроты двигательной реакции испытуе-мого на слова-раздражители / 40 /. Суть разрабатывавшейся идеи лучше всего иллюстрирует методика эксперимента, описанная ученым полвека спустя в его мемуарах."...Наш эксперимент состоял в следующем. Мой ассистент составлял рассказ, который прочитывался нескольким испытуемым. Один из расска-зов, например, был о воре, залезшем через окно в церковь и укравшем золо-той подсвечник, икону и распятие. Испытуемым давалось задание запом-нить рассказ, но скрывать, что он им известен. Затем их и других испыту-емых, которые не слышали рассказа, просили принять участие в экспери-менте, в ходе которого требовалось ответить на список примерно из семи-десяти слов, десять из которых являлись "критическими". Испытуемые должны были нажимать правой рукой на ключ, отвечая при этом любым словом. В мою задачу входило определить на основе комбинированной записи двигательных и словесных ответов, какие из слов являлись "критически-ми", кто из испытуемых был знаком с рассказом и кто не знал его, и каков был сам рассказ. Впоследствии эта методика нашла применение в судеб-ной практике"/ 9, с. 20-21 /.Работая в лаборатории экспериментальной психологии при Московс-кой губернской прокуратуре, А.Р.Лурия имел уникальную возможность экспериментировать с лицами, подозреваемыми в совершении тяжких пре-ступлений, в период между их арестом и судом, а также после суда. Зани-маясь исследованиями в этом направлении, ученый установил, "что со-стояние моторной сферы (т.е. двигательная активность человека в усло-виях проводимого наблюдения - Ю. X.) очень точно отражает нервно-психическое состояние испытуемого и даёт объективную характеристику структуры протекающей реакции" / 42, с. 231 /. Результаты исследова-ний оказались весьма успешными, и уже в 1927 году А.Р.Лурия констати-ровал, что "экспериментально-психологический метод обнаружения прича-стности (к преступлению - Ю. X.) следует в будущем рассматривать как одну из серьёзнейших возможностей применения объективных методов в криминалистике" / 43, с. 97 /.За несколько лет работы ученому удалось получить богатый экспери-ментальный материал более, чем от полусотни человек, большинство из которых являлись убийцами или соучастниками убийств. Позднее А.Р.Лурия вспоминал, что, "применяя эту процедуру сравнения реакций на различ-ные типы слов у одного и того же испытуемого, мы часто обнаруживали действительного преступника среди других подозреваемых... Эта работа оказалась практически полезной для криминалистов, являясь ранней моде-лью детектора лжи" / 9, с. 23 /.Несмотря на то, что в своих работах А. Р. Лурия пошел отличным от американских исследователей путём, его идеи оставили свой след в зару-бежной методологии испытаний на полиграфе. В частности, именно Лу-рия сформулировал генеральный принцип психофизиологических методов выявления у человека скрываемой им информации. Согласно этому прин-ципу "единственная возможность изучить механику внутренних "скрытых" процессов сводится к тому, чтобы соединить эти скрытые процессы с ка-ким-нибудь одновременно протекающим рядом доступных для непосредствен-ного наблюдения процессов.., в которых внутренние закономерности и со-отношения находили бы своё отражение" / 42, с. 231 /.Оценивая достигнутые к концу 20-х годов результаты, А. Р. Лурия был уверен, что от используемого метода можно "со временем ждать большой практической пользы". Но в то же время ученый предупреждал: "лучше ещё несколько лет серьёзной, вдумчивой лабораторной работы, чем один нео-сторожный и преждевременный шаг, один неспелый вывод, который мо-жет скомпрометировать это серьёзное дело" /43, с. 100 /.Наряду с экспериментальными работами А. Р. Лурия, получившими широкую известность в стране и за рубежом, отечественная психологичес-кая наука тех лет, используя "кимограф", "пнеймограф", "сфигмограф", "плетисмограф" и "струнный гальванометр" (т.е. все инструментальные компоненты, которые находчивый Л. Килер позднее собрал воедино, со-здав полевой полиграф),- изучала "отражение эмоций на соматических реакциях" и пришла к выводу, что "с помощью этих точных аппаратов можно зарегистрировать выражения наших эмоций и аффектов, связанные с изменениями дыхания, пульса и кровенаполнения" / 44, с. 155 /.В целом проблема поиска эффективных психологических методов вы-явления скрываемой информации при расследовании преступлений опре-деленно представляла интерес, и отечественная наука внимательно следи-ла за развитием исследований в данной области / 44, 45 /. Но, невзирая на обнадёживающие результаты, исследовательские работы в этом направлении вскоре были прекращены, и причиной тому послужили сле-дующие обстоятельства.В 20-е годы рост интереса к использованию методов эксперименталь-ной психологии и психофизиологии при раскрытии преступлений в определенной мере был подогрет появлением книги итальянского криминали-ста Э. Ферри "Уголовная социология", в которой автор, поднимая вопрос привлечения научных достижений в сферу "уголовно-судебных доказа-тельств", предлагал использовать сфигмограф (прототип и составной эле-мент современного полиграфа) для проверки обвиняемых и свидетелей.Появление монографии Э. Ферри совпало с развернувшейся в те годы разработкой советской юридической наукой теории доказательственного права, и главы книги, посвященные новым методам сбора и оценки дока-зательств, вызвали оживленную дискуссию в среде правоведов и юристов. Одним из участников дискуссии, выступавших по поводу взглядов Э. Ферри, был М. С. Строгович, который полагал, "что в рассуждениях Ферри име-ется, безусловно, верная и ценная мысль: введение в судебную деятельность научных элементов.., несомненно, является прогрессивным фактором «раз-витии судебной деятельности..., [но] что касается до пропагандируемого Ферри сфигмографа, фиксирующего по изменениям кровообращения волне-ние обвиняемого при разговоре о вменяемом ему преступлении, то этот способ по своей точности очень мало отличается от средневекового испы-тания огнем или водой" / 46, с. 71-72 /.Сейчас, спустя семь с лишним десятилетий, уже трудно определить (да и едва ли это важно), был ли М. С. Строгович первым, кто публично изло-жил своё мнение о "пропагандируемом Ферри сфигмографе". Но именно на него десять лет спустя (в 1937 году) обрушился А.Я. Вышинский, высту-пая по проблеме оценки доказательств в советском уголовном процессе. В частности, Генеральный прокурор СССР, передёргивая мысль, процити-рованную выше, заявил, что "вот этого Ферри, который рекомендовал открывать преступников при помощи сфигмографа, отмечающего измене-ния в кровообращении обвиняемого, т. Строгович рассматривает как уче-ного, открывшего "новые плодотворные пути" в науке доказательственного права. Эту галиматью проф. Строгович принял в 1927 г. за теорию, содер-жащую ценную и интересную мысль" / 47, с. 25 /. В итоге, расценив заме-чания ученого о новом и слабо изученном методе как покушение на осно-вы советского процессуального права, А. Я. Вышинский обвинил М. С. Строговича в приверженности взглядам Э. Ферри и в попытках внедрить "сфигмограф" в процесс оценки доказательств.Неудивительно, что после подобного заявления Генерального прокуро-ра судьба психофизиологического метода "детекции лжи" оказалась пред-решенной. Вскоре и сам М. С. Строгович писал, что "под квазинаучной фразеологией здесь скрывается варварство и произвол, а "научные" гнусно-сти, вроде аппаратов для чтения мыслей обвиняемого, не могут быть рас-ценены иначе, как инквизиция на новый лад, как дикое надругательство над человеком, попавшим в руки буржуазному суду и превращенным в объект для расправы и истязаний" /48, с. 54 /.При этом нельзя сказать, что работы зарубежных исследователей были неведомы отечественным правоведам-оппонентам "аппарата для чтения мыслей". Наоборот, было известно и цитировалось, например, мнение Л. Килера о том, что: "...такой вещи, как "детектор лжи", не существует. Среди инструментов, записывающих такие изменения в организме, как дав-ление крови, пульс, дыхание или гальванический рефлекс, нет инструмента, который в большей мере заслуживал бы названия "детектор лжи", чем стетоскоп, клинический термометр или аппарат для микроскопического исследования крови заслуживают называться "аппаратами для обнаруже-ния аппендицита". Однако ложь, виновность или невиновность могут быть диагносцируемы по известным симптомам так же как аппендицит, пара-нойя и иные физические или душевные болезни. В каждом случае проводящий обследование должен ставить диагноз на основании осязательных симпто-мов, пользуясь при этом каким-либо механическим пособием, находящимся в его распоряжении" /цит. по 49, с. 116 /.Негативное отношение к проверкам на полиграфе, сформировавшееся в предвоенные годы, не основывалось на каких-либо научных данных (ско-рее наоборот, формировалось вопреки им) и было обусловлено всецело конъюнктурными мотивами. При этом полагалось самоочевидным "оши-бочное представление" о том, что якобы можно сделать "заключение по физическим симптомам о мимолетном умственном процессе, сопутствую-щем лжи" / 49, с. 119-120/.