Воскресные чтения

3.2. Отношение к "детектору лжи" в СССР в послевоенные годы (1946-1991 гг.)Первая из работ, затронувшая в послевоенный период тематику полиграфа / 50 /, лишь укрепила сформировавшийся ранее негативизм в отношении "детектора лжи". Последовавшее в начале 50-х годов резкое увеличение использования проверок на полиграфе в США не привлекло внимания отечественной юридической или психологической науки. Напротив, специалисты Прокуратуры СССР заявили следующее. "Советские ученые всегда отрицательно относились к таким критериям оценки правдивости показаний свидетелей и обвиняемых, справедливо считая, что никогда нельзя с уверенностью определить, какие именно психические процессы вызывают к жизни то или иное физиологическое изменение в организме"/51,с.6 /. Появившиеся в те годы публикации по данной тематике, во многом способствовали углублению непонимания "проблемы полиграфа", смешивая воедино её социально-правовые, естественно-научные, методические и технические аспекты / 52, 52, 54 и др./.В начале 60-х годов начинает формироваться иная позиция в отношении проверок на полиграфе, призывавшая специалистов (правоведов, юристов, криминалистов, психологов) более внимательно подойти к данной проблеме. Первыми, кто попытался сдвинуть "проблему полиграфа" с мертвой точки, были криминалист И. Е. Быховский и ученый-биолог П. И. Гуляев, направившие в начале 1963 года во ВНИИ криминалистики Прокуратуры СССР обстоятельное письмо, в котором они призвали "разобраться в существе затронутой проблемы". Они отмечали при этом, что "в Советском Союзе не проводилось никаких экспериментов или исследований по этой проблеме, и критика её идет исключительно по линии рационального мышления" / 55, с. 3 /.Сторонники полиграфа категорически возражали против того, чтобы контроль физиологических параметров организма человека в процессе его опроса голословно и бездоказательно объявлялся антинаучной и реакционной идеей, подлежащей всяческому осуждению. Высказывались мнения, что "создание надежного метода объективной регистрации зависимости физиологических явлений от правдивости или не правдивости объяснении следует признать возможным" / 56, с. 47 /, а "принцип действия подобных приборов (полиграфов - Ю. X.) основан на использовании законов физиологии и психологии. Техника беспартийна. Вопрос заключается в том, чьим интересам будет служить этот прибор, в каких целях он будет использоваться" I 57, с. 143 /. При этом подчеркивалось, что полиграф, являясь физическим прибором, "регистрирует физические параметры организма. Ложь и правда являются юридическими, этическими понятиями, и никакими физическими приборами зафиксировать их, конечно, невозможно,... но (приборы - Ю. X.) могут отражать реакцию человека на определенные раздражители и способствовать выводу о причастности или непричастности данного лица к конкретному объекту" / 58, с. 107 /. Интересно отметить, что авторы, выступавшие в поддержку трезвого подхода к испытаниям на полиграфе, уже были знакомы с "проблемой полиграфа" не только по зарубежным публикациям, но и в результате некоторых собственных исследований.Неприятие официальной юридической наукой данного метода прикладной психофизиологии повлияло на то, что естественно-научная сторона процесса выявления информации у человека с помощью полиграфа на протяжении трёх-четырех десятилетий не попадала в сферу исследований отечественных психологов или физиологов. Первым (после А. Р. Лурия), кто соприкоснулся с данной тематикой, был академик Павел Васильевич Симонов.Приступив в начале 60-х годов к разработке информационной теории эмоций, П. В. Симонов провел значительный объём экспериментальных исследований по психофизиологии эмоций и, в частности, внимательно изучил "метод обнаружения эмоциональных реакций на значимый для субъекта сигнал (так называемая лайдетекция, т.е. обнаружение лжи)". В результате этих работ академик пришел к выводу, что "эффективность современных способов выявления эмоционально значимых объектов не вызывает сомнений. Подобно медицинской экспертизе и следственному эксперименту, эти способы могут явиться вспомогательным приёмом расследования, ускорить его и тем самым содействовать решению главной задачи социалистического правосудия: исключению безнаказанности правонарушений" / 3, с. 130/.Независимо от работ П.В.Симонова, в начале 70-х годов группа ученых, возглавляемых профессором Л. Г. Ворониным, занимаясь в Институте биофизики АН СССР исследованиями механизмов памяти, использовала в качестве экспериментального средства "метод, на котором основан так называемый детектор лжи". По заявлению самих ученых, они "обратились к этому методу потому, что ... представляется перспективной любая методика, при помощи которой можно обнаружить изменения реакций, возникающих во время хранения ... эмоционально окрашенных следовых явлений" I 59, с. 88-89 / памяти. И хотя исследователи обошли стороной вопрос о практическом применении "детектора лжи", сославшись на его недостаточное "физиологическое обоснование" и отсутствие признания юридической наукой, сам факт выполненных ими исследований являлся лучшим свидетельством научной обоснованности и эффективности психофизиологического способа выявления в памяти человека необходимой информации.Решающий толчок, придавший "проблеме полиграфа" в СССР особое звучание, пришел из-за рубежа и был весьма неожиданным.В начале 60-х годов разведка Германской Демократической Республики понесла серьёзные потери на территории других стран. Хорошо подготовленные с оперативной точки зрения агенты были разоблачены в результате их проверки на полиграфе. О произошедших провалах разведка ГДР проинформировала КГБ СССР, и это заставило объективно рассмотреть "проблему полиграфа".Анализ научной и иной зарубежной информации привел к выводу, что, невзирая на существовавшее негативное отношение отечественной правовой науки к "детектору лжи", далее было недопустимо бездоказательно "отмахиваться" от психофизиологического метода "детекции лжи", который в то время уже использовался в нескольких странах (глава 2)."Социальный заказ" органов госбезопасности упал на плодотворную почву научных изысканий, проводившихся академиком П. В. Симоновым. Под его научным руководством в конце 60-х годов в одном из "закрытых" НИИ кандидат медицинских наук Василий Матвеевич Наумов и Альбина Александровна Заничева провели фундаментальную научно-исследовательскую работу, которая завершилась защитой первой в СССР кандидатской диссертации (А. А. Заничева, 1970 год), посвященной естественно-научным основам психофизиологического метода "детекции лжи". Выполненная работа имела не только общенаучное значение, но и прикладную ценность.Результаты многолетних научно-прикладных изысканий достигли своей "критической массы", и в 1975 году по приказу Председателя КГБ СССР Ю. В. Андропова в этом ведомстве было создано специальное подразделение по прикладному применению психофизиологического метода "детекции лжи"'.Руководителями этого подразделения стали кандидат технических наук Юрий Константинович Азаров и психиатр Владимир Константинович Носков, а автор этих строк - его первым сотрудником.

Резко негативное отношение к методу "детекции лжи", существовавшее в СССР, приводило порой к курьёзным ситуациям. В частности, когда шла съёмка фильма "Ошибка резидента", В.М.Наумов и А.А.Заничева были приглашены в качестве консультантов эпизода, связанного с проверкой на "детекторе лжи" советского разведчика, роль которого играл известный киноактер М. Ножкин. Фильм снимался в 1969 году, когда "закрытые" научные исследования по "детекции лжи" шли полным ходом, и в КГБ полезность проверок на полиграфе уже не вызывала сомнений. Поэтому, чтобы поддержать, с одной стороны, мнение о том, что в СССР никто серьёзно к "детектору лжи" не относится, а с другой - вселить мысль, что этот "сомнительный прибор" легко может обмануть волевой и преданный Родине патриот, A.A-Заничева получила указание помочь съёмочной группе ... исказить процедуру проверки на полиграфе до неузнаваемости. Результат "творческого труда" А. А. Заничевой, бывшей первым отечественным полиграфологом, зрители могут наблюдать до сих пор. Роль обманутого М. Ножкиным полиграфа "играло" закамуфлированное декоратором ... пианино.Независимо от проводившихся органами госбезопасности работ, сотрудники ВНИИ советского законодательства МЮ СССР Г. А. Злобин и С. А. Яни в середине 70-х годов опубликовали работу, посвященную технической обоснованности, социально-политических последствий и процессуально-правовой допустимости применения полиграфа в борьбе с преступностью. Оценив полиграф в качестве "средства получения вспомогательной информации о вероятной искренности или неискренности дающего показания лица" I 60, с. 129/, авторы пришли к выводу, что "проблема полиграфа вполне созрела и для её глубокого научного исследования и для практического эксперимента" / с. 136 /.Время для пересмотра отечественной юридической наукой своей позиции в отношении использования метода проверок на полиграфе, действительно, наступило.К сожалению, исследования академика П.В.Симонова и профессора Л.Г.Воронина, непосредственно затрагивавшие проблему полиграфа, оказались практически неизвестными в среде юристов и правоведов. А предпринятая Г. А. Злобиным и С. А. Яни попытка привлечь внимание к этой проблеме была подвергнута разгромной критике со стороны М. С. Строговича и И. Ф. Пантелеева, которые строго напомнили, что "полиграф давно скомпрометировал себя как лженаучный метод", и "принципиальный вопрос о невозможности применения инструментального метода регистрации физиологических процессов для диагностики искренности (или неискренности) допрашиваемого" / 61, с. 71 / уже решен.После такого выступления ведущих правоведов страны "проблема полиграфа" почти на десять лет исчезла со страниц отечественной печати. В силу этого предпринятые в Москве и Киеве сотрудниками МВД экспериментально-прикладные исследования по тематике полиграфа, которые дали обнадеживающие результаты и были доложены на закрытой ведомственной конференции в Куйбышеве в конце 1978 года, подверглись жесткой критике и были прекращены'.В итоге такое негативное и излишне идеологизированное отношение правовой науки к психофизиологическому методу "детекции лжи", практически полное отсутствие достоверной информации о его естественнонаучной основе и организационно-методических принципах прикладного применения привели к извращенному представлению о сущности проверок на полиграфе и их реальных возможностях.В целом, "проблема полиграфа" мучительно преодолевала тот же путь, который прошли в послевоенные годы кибернетика и генетика. Гнет бездумного отрицания реальных фактов и стремление поставить "на пути научных исследований в области судебной психологии и криминалистики... надежный барьер различным лженаучным методам, которыми так богата буржуазная полицейская практика" / 61, с. 71 /, оказали заметное влияние на позицию отечественной психологической науки к психофизиологическому методу "детекции лжи". На страницах научной психологической литературы появились высказывания, например, о том, что "детектор лжи - прибор, используемый буржуазной криминологией (?) для уличения во лжи путем записи ряда физиологических функций, объективирующих эмоции... при ответах на вопросы в процессе допроса" / 62, с. 33 /. При этом категорично утверждалось, что этот прибор "научно не состоятелен (?), т.к. может улавливать только эмоциональную реакцию на обстановку и случайные мысли (?)" /там же/. А так как "отличить "настоящие" эмоции от "индуцированных" (?) аппаратурными методиками невозможно" / 63, с. 80 / и "гарантии "показаниям лжи" никакие варианты аппаратуры не дают" / 64, с. 87 /, то это и служит "причиной многочисленных судебных ошибок (?), вызвавших негативное отношение к испытанию на детекторе лжи" / 65, с. 97 /.В конце 80-х годов в печати эпизодически продолжали появляться затрагивавшие проблему полиграфа книги и статьи, в которых их авторы, пользуясь неосведомленностью читателя, грубо подтасовывали или искажали реальные данные / 66, 67 /, либо обсуждение данной проблемы подменяли демагогическими декларациями / 68 /.Ситуация в отношении полиграфа стала меняться коренным образом только в последние годы существования СССР. В частности, во время одной из зарубежных поездок руководство МВД СССР ознакомилось с прикладными возможностями применения проверок на" полиграфе в полицейской практике, и в конце 1989 года в министерстве была создана рабочая группа, которой было поручено изучить состояние проблемы и подготовить предложения по внедрению проверок на полиграфе в деятельность органов внутренних дел-Интересно отметить, что, хотя работы по тематике полиграфа не получили огласки в отечественной печати и были известны только в кругу специалистов упоминавшихся выше ведомств, они не остались незамеченными за рубежом. В 1979 году американский Конгресс во время слушаний, посвященных подбору и проверке кадров в разведывательном сообществе США, среди прочих, обсуждал вопрос о применении проверок на полиграфе органами КГБ.Для более глубоко изучения этого вопроса весной 1990 года члены этой группы С. В. Игнатов (начальник одной из кафедр Академии МВД СССР) и В. В. Гордиенко (начальник одного из отделов Главного управления уголовного розыска МВД СССР) побывали в Польше, и по итогам командировки рабочая группа сделала вывод о целесообразности внедрения проверок на полиграфе в деятельность МВД. Однако деятельность рабочей группы, встречая бюрократические препоны, развивалась медленно и, по заявлению её членов, не находила должной поддержки в министерстве. В конце 1990 года руководство МВД СССР обратилось в КГБ СССР с просьбой об оказании помощи в ознакомлении ряда сотрудников министерства с методом проверок на полиграфе.Зимой 1991 года для небольшой группы сотрудников МВД СССР и РСФСР (Гордиенко В. В., Игнатов С. В., Шипилов А. П. и др.) были прочитаны лекции по основам теории этого метода и начат лабораторный курс подготовки. В июне занятия были временно прерваны из-за наступившей поры отпусков, а из-за событий, произошедших в августе 1991 года, больше не возобновлялись.Впервые "детектор лжи" в СССР открыто был применен в начале 1991 года при расследовании дела об убийстве священника Александра Меня:некий "Бобков дал признательные показания в совершении убийства". Как выяснилось позднее, это был вынужденный самооговор, и "в ходе проведения психофизиологической проверки по методике контактного полиграфа данных свидетельств о непосредственном участии Бобкова Г. А. в убийстве А. Меня не получено.., что позволило окончательно снять обвинения с Бобкова Г. А., Пустоутова А. П. и др..." / 69 /.