Бомжи и другие обитатели параллельных миров

Российские парламентарии решили, наконец, разобраться с бомжами. Осенью, они рассмотрят проект закона, призванного если не покончить с бродяжничеством, то хотя бы навести порядок в армии бездомных соотечественников, «оккупирующих» улицы городов. По мнению специалистов, шансов на то, что он будет принят, немного. Но, как надеется автор законопроекта, зампред комитета по труду и социальной политике Владимир Васильев, он, как минимум, привлечет внимание общества к этой злободневной проблеме, несомненно, требующей скорейшего разрешения.

Сколько в России лиц «без определенного места жительства», точно никто не знает. По оценкам благотворительных организаций, - около 2 млн, по данным правоохранительных органов ещё больше - до 4,5 млн. В одной только столице от 100 до 350 тыс. бродяг. «Идейных» же, то есть тех, кто не приемлет иного жизненного уклада, среди них всего 7-10%. Остальные были выкинуты на обочину волею судьбы, превратностям которой не смогли или не захотели противостоять. Так они оказались в неприкаянном и жестоком мире, существующем вроде бы рядом, но в то же время параллельно с нашей действительностью.

Бездомность как социальная болезнь давно уже приобрела хронический характер. Как же собираются справиться с ней экс-замминистра внутренних дел и его бывшие коллеги из МВД, которые, как сообщалось в печати, также готовят свой вариант закона о бомжах? Кардинальным средством, по их мнению, должна стать обязательная регистрация по месту фактического пребывания. То есть, где бы бродяга ни «пребывал» - в подвале, на помойке, либо в колодце теплотрассы, он должен получить свидетельство о социальной регистрации, а заодно пройти медосмотр и санобработку.

Что ж, заиметь хоть какое-то удостоверение любому бомжу не помешает - у 76% из них вообще нет никаких документов. Однако последующие действия властей у многих вызывают серьезные сомнения. Тех, кто не пожелает легализоваться, ждет принудительная отправка в спецучреждения сроком на 10 суток, ну а самых упрямых - и до года. Таким образом, фактически восстанавливается 209-я статья УК, предусматривающая наказание за бродяжничество и попрошайничество, что, по мнению правозащитников, является прямым нарушением конституционных прав.

Правда, помимо «кнута» в законопроектах предусматриваются и «пряники». Владимир Васильев предлагает целый ряд мер по трудоустройству бездомных, обеспечению их медицинской помощью, временным и даже постоянным муниципальным жильём. Идеи, конечно, хорошие, но насколько они - в отличие от репрессивных статей - выполнимы и реалистичны? Ведь сегодня в той же столице всего пять ночлежек (для сравнения: в дореволюционной Москве насчитывалось 360 странноприимных домов), а в большинстве других городов о них и слыхом не слыхивали.

Пока никто даже в первом приближении не прикидывал, какие средства надо выделить из федерального и региональных бюджетов на решение этой задачи. Но можно быть уверенным, что немалые. Хотя со временем затраты бы окупились, ибо за счёт армии бомжей можно сократить растущий дефицит рабочей силы, который чем дальше, тем больше будет ощущаться в России.

Причём возможность эта совершенно реальная. «Из уст некоторых представителей власти и обывателей можно услышать, что бездомные - никчёмная и нетрудоспособная масса, - замечает вице-президент Русско-Американского православного братства св. Серафима Александр Кожемякин. - Это в корне неверно: 75% бездомных - люди в возрасте от 20 до 50 лет... Многие хотят вернуться к нормальной жизни, и задача нашего общества, стремящегося называть себя цивилизованным и гуманным, - дать им шанс встать на ноги».

По данным опроса, проведённого международной организацией «Врачи без границ», более половины российских бомжей имеют среднее образование, 22% - среднее специальное, а каждый десятый - высшее. 79% бездомных хотели бы кардинально изменить ситуацию, в которой оказались. Но, как показывает практика последних десятилетий, одними пожертвованиями да благотворительностью вернуть большинство из них в лоно общества не получится. Нужна серьезная государственная программа, которая заслуживает статуса приоритетной и общенациональной.

К тому же обитателями параллельных миров в России являются далеко не только бездомные. Фактически в категорию изгоев общества попали и 13 млн инвалидов, и 5,3 млн безработных, и 700 тыс. сирот и воспитанников детских домов, и от 5 до 10 млн гастарбайтеров и вынужденных переселенцев, годами добивающихся российского гражданства, и свыше 1 млн заключённых и обитателей следственных изоляторов. А по большому счёту - и значительная часть 38-миллионной армии пенсионеров. Их жизнь - постоянная борьба за выживание, каждодневное преодоление не только общих для всей страны, но и специфичных именно для этих социальных слоёв проблем.

А что же мы - здоровые, сильные, благополучные? Как показало недавнее исследование ВЦИОМ, лишь от 3 до 5% россиян делом помогают людям, оказавшимся на дне общества. Примерно треть опрошенных под милосердием и благотворительностью понимают исключительно милостыню, а для половины наших соотечественников эти понятия - не более чем пустой звук. Если говорить конкретно о бездомных, то, по данным опроса, проведённого в Санкт-Петербурге, негативно или в лучшем случае безразлично к ним относятся 60% прохожих, 77% милиционеров, 54% медиков и даже 37% работников социальной сферы, которым гуманизм вроде бы прописан по долгу службы.

Как оказалось, наш народ, который всегда почитал себя добросердечным, щедрым, сопереживающим чужому горю, не считает своим моральным долгом помогать «отверженным». Социологи из ВЦИОМ, правда, замечают, что «благотворительность в России развивается медленно не по причине человеческой черствости и жадности, а из-за непродуманной организации и отсутствия эффективных законов, поощряющих благотворительность и меценатство».

Так-то оно так, однако, никакие законы не решат проблемы «дна», если в обществе не изменится отношение к его обитателям. Хотя бы в силу осознания того, что любой может однажды утром проснуться в таком вот параллельном мире, из которого без посторонней помощи никогда уже не вернуться назад.

Мнение автора может не совпадать с позицией редакции