Главная страница - Конъюнктурный анализ средств безопасности

СПЕЦИАЛЬНЫЕ СЛУЖБЫ В РОССИИ (Часть 2)



Дальнейшее развитие контрразведывательная служба в России получила в XVIII столетии, особенно в период крупнейших государственных преобразований Петра I, когда она достигла значительных успехов в борьбе со всякого рода ухищрениями агентуры иностранных держав.После исторической победы русских над шведами, одержанной под Полтавой 27 июня 1709 года, Россия заняла среди европейских государств видное место как великая и могущественная держава, обладающая лучшей для того времени армией в мире. Совершенно понятно, что интерес к России резко возрос не только у ее непосредственных соседей, но и среди других государств Запада и Востока.Прямым и немедленным следствием этого обстоятельства явилась резкая активизация деятельности иностранных разведок в России, которые пустили в ход все имеющиеся у них в распоряжении легальные и нелегальные средства, чтобы добывать сведения о международном и внутреннем положении России, состоянии ее экономики и особенно ее вооруженных сил.Наибольшую активность в XVIII веке проявляли в этом смысле Турция, Швеция, Польша, Пруссия, Франция и Англия. Три последние державы не ограничивались одним только собиранием разведывательных данных. В течение всего XVIII века правительства этих трех стран предпринимали неоднократные попытки влиять с помощью своей секретной агентуры на внешнюю и внутреннюю политику России и направлять ее по возможности в своих интересах.Для добывания секретной информации о России иностранные государства в XVIII столетии, как и в прошлые века, широко использовали своих дипломатических представителей при русском дворе. Подавляющее большинство послов наряду с выполнением прямых обязанностей осуществляло также и функции организаторов и руководителей шпионажа в России. Известно, например, что турецкие послы создавали целые шпионские центры на южных окраинах страны, состоявшие из представителей многочисленного и влиятельного среди населения этих окраин мусульманского духовенства.Прусские дипломаты, находившиеся в то время (1748—1750 гг.) в России, — Верендорф, Гольц, Финкенштейн и Мардефельд — также занимались активным шпионажем. Отметим, что шпионскую деятельность Мардефельда тайно направлял сам прусский король Фридрих II. Шпионажем против России занимались в 50-х годах XVIII века также посол французского короля маркиз де ла Шетарди, а позднее его преемник граф Сегюр, австрийский посол граф Людвиг Кобенцль, английский посол лорд Витворт и другие видные дипломаты. Многие из них действовали при этом довольно умело, то есть в достаточной степени скрытно и тайно. Однако некоторые вели себя в этом отношении настолько бестактно, что даже те из представителей русского общества, которые далеко не были искушены в приемах, применяемых шпионами, все же намеренно избегали встреч с такого рода иностранными дипломатами.Так, Шетарди, стремясь сблизиться с высшим русским дворянством, устраивал специальные приемы, обеды, ужины, балы. Но, несмотря на все приглашения, никто к нему не являлся, его роскошно освещенные и обставленные привезенной из Парижа палаты мебелью были пусты, а все дорогие яства так и оставались нетронутыми. Дело дошло до того, что Шетарди отправился к русскому канцлеру графу Бестужеву и потребовал, чтобы тот приказал русской знати посещать его дом в качестве гостей.Иностранные дипломаты, как мы уже говорили, выступали преимущественно в качестве организаторов и руководителей шпионажа в России. Непосредственными исполнителями их заданий были многочисленные секретные агенты. Часть их находилась на службе в посольствах, а некоторые были завербованы в различных слоях русского общества, и принадлежали в основном лицам иностранного происхождения, натурализовавшимся в России. Основным средством проведения вербовки обычно служило обещание щедрого вознаграждения.В 1721 году, по приказу Петра I, был арестован и допрошен протонотариус Юстиц-коллегии Гейденрейх, который, как выяснилось, был завербован шведским дипломатом в России Гилболтом. Следствие по этому делу вел Меньшиков. В своем письме Петру I он сообщал, что "Гейденрейха мы разыскивали и хотя тогда он во многом запирался, но когда на другой день спрашивали его, то принес повинную и особливо в том, что Гилболт ему подлинный други и он, Гейденрейх, о том ведал, что Гилболт в Швецию имеет корешпонденцию и сообщал ему ведомости (сведения) по ево требованию, за что он Гилболт, обещал ему чинить награждение".В ходе следствия было установлено также, что шведский дипломат помимо Гейденрейха завербовал еще одного чиновника русской службы — обер-фискала сената Гедена. В том же письме Петру I Меньшиков сообщал, что Гейденрейх был своевременно предупрежден о готовящемся аресте. И потому "многие письма драл и жег, а остерег его такой же плут, ево крайней друг, наш обер-фискал Геден, которые кой час уведал о том (то есть о предстоящем аресте Гейденрейха), того часу ему открыл...".В 40-х годах XVIII столетия французский посол де ла Шетарди путем подкупа завербовал в качестве шпиона лейб-медика Елизаветы Петровны графа Лестока, оказывавшего значительное влияние на императрицу. В секретном донесении своему правительству от 23 января 1742 года Шетарди так описывал обстоятельства этой вербовки: "Уверенный в одобрении его эминенциею моей мысли привлечь здесь (в России) нескольких лиц, я думал, что, как опыт доказал, что людей привязываешь более надеждою на вознаграждение, чем благодарностью, то будет лучше и меньше стоить королю, когда все обратить в пенсионы. Вследствие этого вчера утром я объявил поверенному (Лестоку) под предлогом, о котором имел смелость вам представить, что король, желая выразить ему свое удовольствие за содействие его видам и службу царице, пожаловал ему пенсион в 5000 ливров ежегодно. Он (Лесток) показал себя тронутым такою милостью, которой, по его мнению не заслужил, но постарается сделаться достойным".Из того же письма мы узнаем, что Шетарди пытался, правда безуспешно, завербовать путем подкупа высокопоставленных представителей русского правительства — канцлера графа Бестужева и князя Куракина. Что касается Лестока, то он в течение ряда лет использовал свое положение доверенного лица при императрице во вред России, причем служил в качестве шпиона одновременно французскому, шведскому и прусскому правительствам и передавал их послам сведения, касающиеся важнейших государственных дел России, в том числе и тайные постановления конференции при дворе.Еще при первом известии о вступлении на престол Елизаветы Петровны прусский король Фридрих II обратил внимание своего посла в России Мардефельда на того же Лестока, предложив склонить на свою сторону "этого интригана, пользующегося большим доверием императрицы".Мардефельду удалось без особого труда завербовать Лестока. После непродолжительных переговоров он передал Лестоку от имени Фридриха II единовременно 10 000 рублей и обещал выплачивать ему ежегодный пенсион в 4000 рублей. Так же неудачно, как и у Шетарди, окончилась попытка Мардефельда подкупить Бестужева, неодобрительно относившегося к Фридриху II и проводимой им политике бесцеремонных захватов чужих земель. Однако вскоре эта неудача была компенсирована тем, что Мардефельду удалось завербовать другого, не менее влиятельного члена русского правительства — графа Воронцова, известного своей неприязнью к Бестужеву. Узнав в августе 1744 года о назначении Воронцова русским вице-канцлером, Фридрих II очень обрадовался такому возвышению человека, которого он давно наметил к вербовке, и уже в начале сентября послал Мардефельду предписание предложить Воронцову 50 000 рублей единовременно и соответствующую ежегодную пенсию с тем, чтобы вице-канцлер согласился служить интересам Пруссии.Любопытно отметить, что в этой депеше прусского короля Воронцов впервые был назван псевдонимом "важный приятель", а Лесток фигурировал в ней как "смелый приятель". Впоследствии в переписке Фридриха II с его дипломатами, находившимися в России, постоянно упоминались в целях конспирации только эти псевдонимы и ни разу не указывались подлинные фамилии. В конце 1744 года Воронцов согласился принять и единовременное "вознаграждение" и ежегодный пенсион и стал довольно рьяно служить Пруссии.Иностранные дипломаты сумели использовать даже будущую императрицу, великую княгиню Екатерину Алексеевну, урожденную немецкую принцессу. Еще мать ее была агентом Фридриха II, пока не была выслана из России по распоряжению императрицы Елизаветы. Английский посол Вильямс сумел найти доступ и к Екатерине как через своего секретаря Станислава Понятовского (будущего польского короля), так и путем крупных займов, предоставляемых ей из средств английского короля".Объектами вербовки являлись не только видные представители русского общества и правительства, но и мало заметные чиновники центральных учреждений, которые могли оказаться полезными иностранным дипломатам.В 1787 году французскому послу удалось завербовать секретаря канцелярии Коллегии иностранных дел надворного советника Ивана Вальца, который до 1791 года непрерывно занимался шпионской деятельностью в ущерб России, за что получал от французского посла ежегодно по 3000 рублей.Шпион регулярно сообщал послу секретные шифры Коллегии иностранных дел и передавал копии с важных секретных документов, проходивших через канцелярию Коллегии и касавшихся внешней политики России. Как выяснилось во время следствия, Вальц шпионил не только в интересах Франции. В определении Тайной экспедиции, занимавшейся следствием по делу этого предателя, мы читаем: "По рассмотрению допроса надворного советника Ивана Вальца и дополнительных его показаний находим, что он сам признался не только в том, что никому из присутствующих в Коллегии иностранных дел не донес о попытке секретаря австрийского посольства Рота подкупить его, но и приносил от него пятьсот рублей, что брал он взятки и с других".Наряду с подкупом иностранные дипломаты в XVIII веке не гнушались при вербовке шпионов использованием и других приемов, получивших большое развитие в дальнейшем; речь идет, в частности, о шантаже, об игре на честолюбии вербуемого, об использовании чувства обиды, которую намеченный к вербовке испытывал в отношении своего правительства, и т.д.Завербованных иностранные дипломаты использовали не только для собирания секретных сведений, но и для вмешательства во внутреннюю политику России и направления ее в своих интересах.Начиная с 1741 года, Фридрих II упорно добивался замены Бестужева другим, более подходящим для Пруссии человеком. Сохранившаяся до наших дней политическая переписка прусского короля нередко изобилует выражениями ненависти, подозрительности и злобы по адресу Бестужева. Объясняется это тем, что Бестужев в период своего канцлерства проводил твердую внешнюю политику, сообразуясь только с кровными интересами России и отнюдь не жертвуя ими ради чужих интересов, особенно Пруссии. Именно в целях противодействия агрессивным намерениям Пруссии и для обуздания Турции Бестужев считал необходимым наличие союза России с Австрией и с морскими державами. Станислав-Август Понятовский, лично знавший Бестужева, так отзывался о проводимой им внешней политике: "Он был настойчив в том, чего хотел. Всю свою жизнь он был... до ярости отъявленным врагом Пруссии. Вследствие этого он отказался от миллионов, которые ему предлагал прусский король".Словом, Бестужев как раз и был тем человеком, которого Фридрих II боялся, ненавидел и всеми средствами старался в течение ряда лет свалить с поста главы русского правительства. К этому делу был привлечен сначала Лесток, о котором упоминалось выше, а позднее и Воронцов. Для достижения поставленной цели решено было сперва опорочить в глазах императрицы австрийского посла в России маркиза Ботта. А заодно и близкого к нему Бестужева. поручик лейб-кирасирского полка Бергер и майор Фалькенберг донесли 21 июня 1743 года в Тайную экспедицию о "заговоре" подполковника Ивана Лопухина против императрицы с целью свержения ее и возведения на престол Иоанна VI, сына свергнутой в 1741 году регентши Анны Леопольдовны. В доносе Фалькенберга сообщалось об участии в "заговоре" австрийского посла Морица Ботта д'Адорно. Следствие по делу о "заговоре" Лопухина было поручено начальнику Тайной экспедиции генералу Ушакову, генерал-прокурору сената Трубецкому и Лестоку. Последний приложил все старания к тому, чтобы втянуть в это дело канцлера Бестужева и его брата обер-гофмаршала Михаила Петровича.В начале августа 1748 года Лесток сообщил Фридриху II о "заговоре" Лопухина. Прусский король возликовал: ему казалось, что он накануне осуществления всех своих планов и что падение ненавистного ему Бестужева — дело нескольких ближайших недель. "Раздувайте огонь против врагов или ложных друзей, куйте железо, пока оно горячо", — наставлял он своего посла Мардефельда, предписывая ему обязательно довести до сведения Елизаветы Петровны лично, либо через посредство Воронцова или Лестока, что он, прусский король, ее друг, ненавидит и Ботту и всех его друзей, а предприятия их презирает.Елизавета Петровна была очень встревожена "заговором" Лопухина и начала открыто выражать неудовольствие своим канцлером Бестужевым. Однако вскоре, несмотря на все попытки Лестока раздуть это дело до размеров "заговора", выяснилось, что все "злодеяние" Лопухина заключалось в произнесении сгоряча нескольких фраз о легкомыслии и несправедливости императрицы. Пошатнувшееся было положение Бестужева, вновь упрочилось. Но для того, чтобы достичь этого и доказать невиновность Лопухина, Бестужеву пришлось затратить огромное количество усилий и энергии. В конце концов, ему удалось даже разоблачить Лестока как агента Пруссии и Франции, добиться его ареста и заточения в крепость, а также вынудить прусского короля отозвать Мардефельда из России.Попытки вмешательства во внутренние дела России неоднократно предпринимало и английское правительство. В 1800 году, когда началось весьма обеспокоившее Англию сближение между Россией и Францией, британский посол в Петербурге лорд Витворт "стал задумываться над способами устранения русского царя средствами британского дипломатического ведомства". С этой целью Витворт установил тайные связи с руководителями назревавшего заговора против Павла I. А именно — с петербургским генерал-губернатором графом Паленом, вице-канцлером графом Паниным, видным генералом, выходцем из Германии Беннигсеном и бывшим фаворитом Екатерины II Платоном Зубовым. Связью между обеими сторонами служила сестра Зубова, светская дама Ольга Александровна Жеребцова. В ночь с 11 на 12 марта Павел I был убит заговорщиками. Современники высказывали убеждение, что английское золото сыграло не последнюю роль в организации и осуществлении этого заговора.Наряду с использованием представителей дипломатической службы и их агентуры иностранные державы очень часто засылали в Россию под разными личинами специальных секретных агентов для ведения шпионской работы. О деятельности одного из таких шпионов, засланного Швецией в самом начале Северной войны, И.Голиков, автор многотомного труда "Деяния Петра Великого", писал следующее. "20 числа (февраля 1701 года) оба государя (Петр I и польский король Август II) поехали в Динаминг и, осмотря крепость оную, прибыли в Митаву, столицу герцога Курлянд-ского, а 25 числа возвратились в Биржу... Карл XII, уведомясь о намерении сего свидания, послал одного из своих офицеров, родом шотландца, в Биржу шпионом, дабы известиться ему о всем, что между царем и королем польским там будет положено". И далее: "Сей шпион... приобрел скоро знакомство с секретарями министров обоих государей, допущен был к их забавам и, пользуясь неосторожностью их, выведал все секреты государей их, а потом ушел паки к Карлу XII и уведомил его, между прочим, что король Август со своей стороны обязался царю поставить в поле 50000 войска немецкого, которые он должен нанять у разных владетелей Германии, а царь принял на себя производить им жалованье и обещал, кроме знатного корпуса войск своих, дать королю три миллиона рейхсталеров, которые доставит ему в два года".Шведский король Карл XII охотно прибегал к помощи шпионов для собирания секретных сведений о русской армии. В феврале 1706 года генерал русской службы Огильви сообщил Петру I о поимке в районе расположения русских войск шведской шпионки. Она показала, что "как прошлого лета под Варшавой шведы Сасов сбили, король шведской, при бытности Лещинского и Сапеги, ее призывал и ей богатую награду обещал, ежели шпеком (шпионом) в русские полки пойдет".Во время допроса выяснилось, что шпионка после прибытия в расположение русских войск должна была связаться с некоторыми из пленных шведских офицеров, передать им письма от Карла XII и, в свою очередь, доставить их письма-донесения шведскому королю. Шпионка рассказала также о том, что незадолго до ареста она встретилась с другим шведским шпионом, "полуполковником" Лехером, ранее направленным Карлом XII со шпионским заданием собрать сведения о том, "сколько батарей имеется у русских и по многу ль пушек в оных обретаетца".В 1755 году французский король Людовик XV направил в Россию для собирания шпионских сведений своего агента Шевалье д'Эона, внешне поразительно похожего на девушку. Поездка "девицы де Бомон", как стал называться переодевшийся в женское платье д'Эон, совершалась в сопровождении другого матерого французского шпиона, шотландца Дугласа, хорошо знавшего минералогию, что могло служить удобным предлогом для совершения поездки "с научной целью" и неплохо маскировало истинные намерения обоих агентов. Д'Эон и Дуглас получили подробные инструкции, в которых предписывалось, соблюдая сугубую осторожность, по прибытии в Петербург узнать прежде всего "число русских войск, состояние флота, положение финансов и торговли, степень влияния, которым пользуются Бестужев, Воронцов, фавориты, министры; имеют ли они сторонников в России или между иностранными державами; как расположен народ к великому князю Петру Федоровичу после рождения его сына Павла; какие виды имеет Россия на Польшу, Швецию и Турцию; готовится ли Россия к войне; как расположены в ней казаки и прочее".В инструкции говорилось, что все добытые секретные сведения следует сообщать в Швецию через посредство известных лиц, с помощью особого шифра, в основу которого была положена переписка о покупке мехов. Так, английский посланник Вильямс именовался "черной лисицей", и сообщение о том, падает или поднимается в цене черная лисица, должно было характеризовать влияние Вильямса при русском дворе. "Соболь падает" — такое выражение означало, что влияние канцлера падает, а об усилении сторонников союза с Австрией следовало сообщать фразой: "Волчьи шкуры тоже в цене" и т.д.Кроме того, д'Эону был вручен особый шифр, с помощью которого ему приказывалось переписываться с королем.После прибытия в Петербург "девице де Бомон" (д'Эону) удалось заручиться покровительством вице-канцлера графа Воронцова, человека обходительного, учтивого и внимательного, который через некоторое время представил "девицу" императрице, и та назначила ее своею "чтицей". Вскоре канцлер Бестужев был немало озадачен осведомленностью французского правительства о русских делах. Во время своего десятимесячного пребывания при петербургском дворе д'Эон столь искусно притворялся "девицей де Бомон", что ни разу не вызвал ни у кого подозрения. Наоборот, многие из современников были в восхищении от "очаровательной девушки". Сомнения Бестужева рассеялись лишь тогда, когда д'Эон после отъезда на короткое время во Францию в 1756 году снова вернулся в Россию, но уже под своим настоящим именем и в качестве секретаря дипломатического представителя французского короля. Этим представителем оказался все тот же шпион Дуглас. Во второй свой приезд в Россию д'Эон объявил, что он приходится родным братом "девицы де Бомон", чем и объяснил свое поразительное с ней сходство, которое сразу бросилось в глаза представителям высшего света в Петербурге.Иностранные государства особенно энергично засылали своих шпионов в Россию в период возникновения военных действий. В такое время враждебные России правительства старались использовать в первую очередь своих офицеров, предварительно засланных в русскую армию или проникших в нее уже после начала боевых столкновений.В июне 1761 года, в самом конце войны России с Пруссией, был разоблачен как шпион прусского короля командующий русской легкой конницей генерал-майор граф Тотлебен, Вместе с ним были арестованы и другие прусские шпионы, проникшие в русскую армию: майор Теринг, капитан Фофиус, камердинер Тотлебена и несколько его личных слуг. Во время ареста у прусских шпионов были обнаружены документы, неопровержимо свидетельствующие о том, что Тотлебен занимался шпионской деятельностью в пользу Пруссии.В период ведения войны иностранные державы не ограничивались использованием в качестве шпионов одних только офицеров. Они старались также вербовать местных жителей и представителей духовенства.Наряду с Пруссией энергичную разведку против России во второй половине XVIII века вело также и французское правительство. В первую очередь это относится к периоду царствования Екатерины П.. Добытые с помощью шпионов секретные сведения французское правительство охотно предоставляло своему тогцашне-му союзнику — Турции, особенно во время войн последней с Россией. В 60-х годах в Петербург были направлены со шпионскими поручениями бывший офицер французской армии Шарманто и некий Казье. Непосредственным руководителем этой шпионской группы долгое время являлся граф Конфлан, под видом слуг которого эти шпионы и приехали вместе с ним в Россию. Пробыв недолгое время в Петербурге, Конфлан вернулся во Францию; что касается Шарманто и Казье, то они остались в России. Вскоре французское правительство назначило Конфлана инструктором турецкой армии и послало его в Стамбул. После этого между ним и шпионами завязалась регулярная переписка через Гамбург,В 1773 году со специальными заданиями был направлен в Россию другой французский шпион — Лабом. В то время Россия вела войну с Турцией, русские войска заняли Молдавию и Валахию, а затем Крым. Лабому было поручено распространять среди населения вновь присоединенных к России областей воззвания с призывами о неподчинении русским властям. Однако Лабом был сразу арестован, при первой же попытке распространить одно из воззваний.В конце XVIII века Англия и Турция прибегали для ведения шпионажа в России к услугам французских дворян, изгнанных из своей страны французской буржуазной революцией. В 1793 году в Петербурге был арестован французский эмигрант граф де Монтегю, поступивший в России на военную службу в качестве капитана военно-морского флота. Руководителями Монтегю и целой группы англо-турецких шпионов в России были аббат Сабатье де Костр и аббат Сестини. В 1793 году Сабатье и Сестини встретились с Монтегю в Вене, где и завербовали его как англо-турецкого агента. Там же, в Вене, "было решено, что граф де Монтегю поступит в русский флот для лучшей службы турецкому делу. Средства переписки с князем Мурузи (молдавским господарем) для извещения обо всех движениях флота русского были сосредоточены в Яссах. На случай войны князь Мурузи имел намерения попытаться соблазнить очень многочисленную группу офицеров русской флотилии, по национальности греков". Монтегю действительно вскоре же после прибытия в Россию удалось вступить в офицерский корпус военно-морского флота и собрать подробные сведения, в частности, о состоянии военного Черноморского флота и о его строительстве, о морских крепостях и военных портах. В конце того же 1793 года шпион Монтегю был разоблачен и арестован, а дело его было передано Тайной экспедиции. Во время следствия Монтегю сознался в своей шпионской деятельности.Одновременно со шпионами, задача которых заключалась в собирании и пересылке секретных сведений, иностранные державы засылали в Россию также и вредителей, диверсантов и террористов. Шведский король Карл XII во время Северной войны не ограничивался засылкой в Россию диверсантов иностранного происхождения, но пытался использовать в этих целях и пленных русских солдат. Уже цитированный нами историк Петра I И. Голиков приводит данные о беглом русском солдате Кондрате Соловьеве, который попал в числе других в плен к шведам, и был завербован ими, после чего отослан назад с приказом: поджигать русские города. Приказ этот был дан русским пленным лично шведским королем, находившимся в том время в Вильно.Попытка шведского короля не увенчалась успехом: русские солдаты, вернувшись из плена на родину, известили власти о диверсионных замыслах шведов и о данных им поручениях. Напрасно Карл XII ожидал возвращения диверсантов, о чем он просил их до отправки. Ни один из русских солдат не выполнил его задания.О засылке в Россию турецких террористов свидетельствует следственное дело, разбор которого производился в Преображенском приказе. Из этого дела явствует, что, "по повелению султана турского" (то-есть турецкого), ведено господарю мультянскому (молдавскому) послать нарочно двух человек из греческих купцов в Российское государство под именем купеческим, будто для торгового промыслу, а в самом деле для того, чтобы они всякими мерами промысл чинили: высокую персону его царского величества (Петра I) через отраву умертвить. За что ему, мультянскому господарю, от Порты (Турция) обещано вечно иметь господство и его наследникам".Сообщение об этом было получено в письме русских послов в Турции подканцлера Шафирова и генерал-майора Шереметева, переданном греком Эргакием государственному канцлеру графу Головину. Последний отдал приказ о немедленном сыске указанных греческих купцов. Вскоре их удалось обнаружить в Москве. Во время ареста у них были найдены несколько десятков тысяч червонцев и алмазы на несколько тысяч рублей; кроме того, в потаенном месте, среди личного имущества задержанных, нашли и склянку с ядом.Разведывательная, диверсионная и террористическая деятельность агентуры иностранных держав вызвала со стороны русских властей ответное усиление контрразведывательной службы и проведение в жизнь ряда мероприятий по улучшению ее деятельности.

(Продолжение следует)

"Белая книга Российских спецслужб"




Похожие по содержанию материалы раздела: Цена воздушной безопасности Наемники ХХI века. Частные армии мирят народы гораздо эффективнее «голубых касок» ДОРОГАЯ ПРОПАЖА Проблемы обеспечения транспортной безопасности и борьбы с терроризмом ЗАЩИТА ТЕЛЕФОННЫХ КОММУНИКАЦИЙ ОТ НЕСАНКЦИОНИРОВАННОГО СЪЁМА ИНФОРМАЦИИ Вакуумная бомба. Справка Случаи судебного преследования блоггеров в России и в мире Рейтинг безопасности федеральных округов РФ за 1-е полугодие 2007 года "Дикий" туризм: отдыхающим - адреналин, спасателям - головная боль При новом президенте Кремль прекратит «войну разведок» против Украины, Грузии и Эстонии Госдума: очередная попытка борьбы с коррупцией Воскресные чтения Там, где живет террор Оборона мира. Коллекция фактов «Умные» датчики для Интеллектуальных Систем Безопасности Слово имеет депутат Госдумы Геннадий Гудков Обыск у прилавка 20 млн камер ничего не наблюдают "Нельзя допустить, чтобы воины превратились в торговцев"

(c) 2008
Видеонаблюдение,
охранная и
пожарная сигнализация