Оборонный тупик

Главный вывод, который делают неофициальные эксперты, в частности, из Института военного и политического анализа (ИВПА) или Института национальной стратегии (ИНС) сводится к тому, что в настоящее время ВС РФ находятся в глубочайшем кризисе, причем, по ряду направлений в развитии военной сферы неблагоприятные тенденции приняли необратимый характер.

До сих пор не выработано стратегически важного ответа на вопрос: для чего России нужна армия и, соответственно, какой она должна быть? На основе же официальных открытых документов, таких как "Военная доктрина Российской Федерации" (2000 г.) и "Актуальные задачи развития Вооруженных сил РФ (2003 г.) весьма проблематично вести военное строительство, адекватное складывающейся ныне международной ситуации.

Любопытно, что этот взгляд совпадает и с точкой зрения специалистов, которых трудно заподозрить в нелояльности к официальным структурам. Так, бывший в 1988–1991 гг. начальником советского Генерального штаба генерал армии Михаил Моисеев недавно отметил, что дальнейшую разработку стратегии строительства российской армии нужно начинать с проекта новой военной доктрины.

Далее из независимых аналитических оценок следует, что нынешнее финансирование армии разительно отличается от того, каким оно было в 2000-м, общие бюджетные расходы на оборону за эти годы возросли несущественно – лишь 15 % в долларовом выражении.

Состояние личного состава ВС эксперты оценивают как тяжелое и "невылазное" (выражение Александра Солженицына). Главными проблемами в этой сфере являются демотивация военнослужащих (связанная, не в последнюю очередь, с существенным ограничением их социальных прав) и их депрофессионализация. Приходится констатировать весьма низкий уровень подготовки офицерского и генеральского корпуса (в том числе, высшего командного состава). Отток профессиональных офицеров (выпускников военных ВУЗов) из ВС остановить не удается. Внедрение контрактного принципа комплектования отдельных частей, производившееся в 2000–2007 гг., не привело к повышению качества личного состава Вооруженных сил РФ, скорее наоборот.

Действительно, в последние полтора года Главная военная прокуратура (ГВП) устами главного военного прокурора Сергея Фридинского констатирует повышение уровня преступности среди добровольцев, равно как и то, что не снижается число правонарушений и коррупционных проявлений в среде офицеров.

Стратегические ядерные силы (СЯС) тоже находятся в "безвылазном" состоянии. Хотя они еще позволяют считать Россию великой военной державой, и обеспечивают безопасность суверенитета страны, процессы, происходящие в них, вызывают более чем тревогу. Странно, что в момент, когда США всеми правдами и неправдами пытаются строить в Европе третий позиционный район своей противоракетной обороны (ПРО), Россия свои СЯС продолжает сокращать, унифицирует их структуры на базе неоптимальных и уязвимых моделей вооружений. Деградация же военно-морскойсоставляющей СЯС, по мнению упомянутых аналитиков, и вовсе идет опережающими темпами.

Перевооружение армии обычными образцами идет ни шатко ни валко. С 2000 года, скажем, ВВС получили только два новых самолета Су-34, а Сухопутные войска – всего 90 танков Т-90. Впрочем, "новизна" этой техники в высшей степени сомнительна: и Су-34, и Т-90 были созданы еще в советский период. То же касается и темпов переоснащения войск зенитно-ракетными системами (ЗРС) С-300ПМ и С-400, вертолетами Ми-28 и так далее. Аналогичная ситуация складывается в ВМФ.

В связи с этим вызывает массу вопросов действующая Государственная программа вооружений на период 2006-2015 гг. (ГВП-2015). Обоснованность количества закупок образцов вооружения не выдерживает критики. В тон этому независимому экспертному анализу в начале февраля прозвучала и официальная информация о том, что ГПВ-2015 будет существенным образом скорректирована. Заместитель руководителя департамента оборонно-промышленного комплекса (ОПК) Министерства промышленности и энергетики Валерий Воскобойников сообщил, что при разработке программы прогнозировались одни закупочные цены, а на деле оказались другие, существенно более высокие, – из-за огромного роста стоимости материалов и комплектующих. Из-за этого, по его словам, "стало невозможным выполнение заданий госпрограммы вооружений ни по номенклатуре, ни по количественным показателям". Это тем более удивительно, что ГПВ-2015 стартовала в 2006 году. То есть прошло всего два года, а десятилетняя программа уже "кричит караул".

В тоже время, ряд умозаключений "негосударственных" военных исследователей, на наш взгляд, не могут не показаться не только весьма спорными (что, впрочем, вполне допустимо в подобного рода аналитических работах), но и, как говорится, не выдерживающими критики с точки зрения убедительности и доказательности приведенных в докладе выкладок.

Например, они полагают, что в ближайшей перспективе основу ВС РФ составит наемная пехота, главной задачей которой будет борьба не с внешними угрозами, а с собственным народом. Из чего следует этот аналитический постулат, непонятно. Воинские подразделения не участвовали в разгоне различного рода "мирных демонстраций" и "путчей" с октября 1993 года, когда танки Таманской дивизии по приказу Ельцина прямой наводкой били по "восставшему" Верховному совету РФ во главе с Хасбулатовым и Руцким. Участие же войск в контртеррористической операции в Чечне – это пример совершенно иного рода, тем более, что в последние годы армейские части и подразделения оттуда только выводились.

Или, скажем, эксперты уверены, что прием в НАТО стран Восточной Европы заметно ослабил блок в военном отношении, так как ВС альянса постоянно сокращающимися силами должны оборонять постоянно увеличивающуюся территорию. При этом ВС новых членов НАТО с военно-технической точки зрения до сих пор не интегрированы в ВС альянса, они по-прежнему, в значительной мере, оснащены устаревшими вооружениями советского производства.

Поневоле хочется обронить слезу: бедное НАТО! Представляется, что в данном случае важно не все то, что перечисляют авторы, а то, что атлантисты после распада Варшавского договора поспешили прибрать к рукам ранее контролируемые Россией страны и территории и продолжают это делать. "Всеми фибрами души" в блок стремятся Украина и Грузия. А размещение же вблизи российских границ соответствующих вооружений – это уже "дело техники", и процесс, как говорится, уже идет: планы по размещению третьего позиционного района ПРО в Чехии и Польше не скрываются.

При этом некоторые военные наблюдатели очень акцентируют внимание на военные угрозы России со стороны Китая. Складывается впечатление, что в Пекине только и ждут удобного момента, чтобы вооруженным путем оттяпать у России Дальний Восток, Забайкалье и часть Сибири (а заодно прихватить и часть Казахстана), а в Москве хлопают ушами в отношении этих "экспансионистских планов" Поднебесной. В то же время известно, что уже началось "мирное освоение" китайцами, в основном лицами мужского пола, упомянутых российских территорий – они вполне законно обосновываются на них путем брака с россиянками. По всей видимости, Китай будет завоевывать российские земли именно подобным путем, а также посредством расширения торгово-экономических связей с Москвой. Но эта национальная угроза находится в компетенции скорее ФСБ, чем Минобороны.

Независимые аналитики убеждены, что кризис стал возможным потому, что для правящего капитала (правящего слоя) современной России армия была и остается раздражающей обузой, отчасти превратившейся в последние годы еще и в PR-игрушку. Однако более чем критически (и отчасти это справедливо) оценивая современное состояние ВС РФ, эксперты не предлагают никаких путей выхода из кризиса. Впрочем, они считают, что единственно возможным вариантом является создание новых Вооруженных сил.

Между тем, уже даже во властных структурах есть понимание, что начинать надо с того, чтобы сделать службу в армии по-настоящему престижной. Кстати, из стран СНГ это если не в полной, то в большой мере удалось, скажем, в Армении, Белоруссии, Казахстане и Узбекистане. В последних трех странах офицеры получают больше, а то и значительно больше, чем в России. В ходе армейских реформ, которые прошли в этих государствах, удалось прекратить отток профессиональных кадров из войск. Дело далеко не только в деньгах (хотя и в них тоже), но и в том, что люди в погонах увидели, что государство реально повернулось лицом к армии, проявляет настоящую заботу о военных.

К сожалению, в России пока действительно больше деклараций, чем реальной заботы о повышении престижа военной службы. Адекватно оценить состояние армейской социальной сферы в РФ позволяют даже самые общие статистические данные, согласно которым:

Однако, очевидно, что и государство и общество в целом уже стоят на пороге того, чтобы не смотреть на армию как на обузу и как на "пугало, калечащее юные души". Воля высшего руководства страны недавно проявилась в том, что был задан курс на строительство "инновационной армии". Кроме того, в настоящее время создан ряд структур (скажем, Общественная палата, Общественный совет при Минобороны), благодаря усилиям которых даже за последний год удалось заметно снизить очень уж негативное отношение общественного мнения к ВС. В СМИ значительно сократилось количество армейской "чернухи".

Вливания же значительных финансовых средств в оборону страны (хотя и сейчас оно не маленькое) следует ожидать, скорее всего, не ранее 2010 года. Ибо до этого периода все основные программы сверстаны. Для разработки же новых, "инновационных", как сейчас становится модным говорить, нужно время.