Погоня за погонами.

Нет, слово "жертва" к ней не подходит. Жертва - это нечто слабое и беспомощное. Подполковник милиции Татьяна Константинова совсем не такая. Но все-таки она, несмотря на стальной характер, обычная женщина. Вступившая в неравную борьбу с отлаженной машиной, перемалывающей каждого, кто отказывается играть по установленным правилам. Свою борьбу Константинова ведет в одиночку. Из близких у нее - 4-летний сын Вовка, 16-летняя дочка Катя да мама - инвалид 1-й группы. Вовка еще ничего не понимает, от бабушки происходящее тщательно скрывают - не переживет, а Катя отказывается верить в то, что ее мама, которой она так гордится, скоро может оказаться в тюрьме. В трудовой книжке Татьяны Константиновой одна-единственная запись. Как пришла она 17-летней девчонкой работать в ОВД "Зябликово" в 1982 году, так и служит там по сей день. Закончила вечернее отделение юридического института, работала в инспекции по делам несовершеннолетних, потом дознавателем, позже была назначена начальником отделения дознания. Звание подполковника милиции получила в 36 лет - редкий случай для женщины. С мужем Таня разошлась, когда Катюшке не было еще и года - сильным женщинам редко везет в любви. Но она очень хотела второго ребенка. И родила Вовку - без мужа, несмотря на уверения врачей, что больше детей у нее не будет. Несмотря на выкидыш, который случился несколько лет назад. Столько слез она не проливала, наверное, за всю свою жизнь. Может, это и стало для Татьяны лишним поводом встать на защиту другой женщины, потерявшей ребенка, - она слишком хорошо понимала ее. Автобусное недоразумение. В декабре 2001 года Светлана Линкерт, гражданка Германии и наша бывшая соотечественница, вместе со своими двумя детьми ехала из Берлина в Россию к родителям, в Тульскую область. Зная не понаслышке о проблемах своей родины, она везла с собой вещи для детского дома - несколько огромных сумок. С таким багажом она решила поехать автобусом и обратилась в российскую фирму "Рутц", занимающуюся подобными перевозками. Пришла в ее берлинское представительство, оплатила поездку - все как положено. Но когда Светлана с детьми и вещами уже садилась в автобус, ей сообщили, что необходимо доплатить энную сумму, весьма немалую. - Меня не предупреждали о доплате! - удивилась Линкерт. - Вот приедете в Москву и зададите все вопросы хозяину, Василию Руцу. А мы здесь ничего не решаем, - ответили сотрудники фирмы. Деваться было некуда. Светлана отдала деньги и села в автобус, намереваясь разобраться с недоразумением в Москве. Сразу по прибытии она явилась с детьми и баулами в фирму. Но господин Руц слушать ее не стал, а поступил просто: велел охране выставить даму вон. Сначала на снег вылетели ее сумки. Когда же Светлана попробовала возмутиться, ее неправоту ей доказали с помощью увесистых кулаков. Факт нанесения телесных повреждений в тот же день был зафиксирован в травмопункте ближайшей поликлиники, откуда Светлана направилась в ОВД "Зябликово", на территории которого находится фирма. Из заявления С.М.Линкерт в Генпрокуратуру РФ от 19 октября 2003 г.: "18 декабря 2001 года против меня было совершено преступление, я была ограблена (Светлана имеет в виду взятую с нее обманом лишнюю сумму денег. - И.Ф.) и избита гражданином Руцем В.В. ...Начальник ОВД "Зябликово" Степаненко С.А. отказался принять мое письменное заявление, угрожал, что, если я буду настаивать, меня в наручниках станут допрашивать ежедневно по пять часов, что я не имею права покидать Москву. Он предупредил, что никогда и ничего я не добьюсь, т.к. у Руца среди руководителей УВД Южного округа давние и надежные покровители, на него поступает много жалоб, но он всегда будет оставаться безнаказанным... Сам Руц открыто смеялся мне в лицо и говорил: "Дура, против кого ты лезешь и куда жалуешься? Со Степаненко я водку пью каждый день, а Мосесову (1-й заместитель начальника УВД Южного округа. - И.Ф.) плачу такие деньги, которые тебе и не снились..." Единственный, кто откликнулся на мою беду, - начальник дознания Константинова. Это честный и порядочный человек..." Милицейский спонсор. В тот день, 18 декабря, Светлана Линкерт ушла из ОВД "Зябликово" ни с чем. А через два дня отправилась к родителям в Тульскую область. По дороге у Светланы началось кровотечение, она попала в больницу, где у нее случился выкидыш - женщина была беременна. Только в январе, вернувшись в Берлин и немного придя в себя, Линкерт прислала в ОВД свое письменное заявление с подробным описанием событий и их последствий - гибели долгожданного ребенка. Тогда оно и попало к Татьяне Константиновой. 25 января 2002 года отделение дознания ОВД "Зябликово" возбудило против Василия Руца уголовное дело. Передо мной список заявлений, поступавших в ОВД от разных граждан по факту неправомерных действий фирмы "Рутц", обманывающей своих клиентов. 14 заявлений за 2002 год, 16 - за 2003-й. Против каждого - постановление об отказе в возбуждении уголовного дела. Возбуждено только одно дело - по заявлению Светланы Линкерт. Господин Руц хорошо известен в милицейских кругах района Зябликово и всего Южного округа. Рядовым сотрудникам - как глава фирмы, на которую постоянно жалуются клиенты, руководству - как верный союзник, регулярно оказывающий безвозмездную помощь органам внутренних дел. Незадолго до описываемых событий, 10 ноября 2001 года, г-н Руц в качестве почетного гостя присутствовал на праздновании Дня милиции, был награжден ценным подарком "за оказание спонсорской помощи". Татьяна Константинова находилась в том же зале и, когда со сцены объявили о подарке, подумала: "По этому человеку давно тюрьма плачет, а его награждают..." - С первых же дней руководство ОВД стало по-дружески предупреждать меня, что это дело должно быть прекращено, - рассказывает Татьяна. - Ко мне неоднократно подходил Степаненко, его заместители, уговаривали: зачем тебе проблемы? Звонил и Мосесов из УВД, интересовался ходом расследования. Проблемы, конечно, никому не нужны. Но ведь налицо признаки тяжкого преступления. Прекратить такое дело, не проведя расследования, означает грубо нарушить закон. А нарушать закон Константинова не привыкла. "Посланцы мира". Вместе со своим подчиненным, дознавателем Сергеем Ролдугиным, Константинова продолжала расследование. Нужно было доказать, что причиной прерванной беременности у Линкерт явилось избиение, собрать документы для судмедэкспертизы, провести очную ставку, допросы... Давление на Константинову усиливалось. - Приходил Руц, предлагал уладить дело полюбовно, от него являлись люди, называли суммы, которые росли раз от раза. Я от денег отказывалась, а о "лестных" предложениях докладывала начальству. "Если ты такая принципиальная и деньги тебе не нужны, - увещевал меня Степаненко, - то разведи его на компьютеры, пусть обеспечит ОВД!" - "Вам надо, вы и разводите, - отвечала я. - Своей властью официально заберите дело у меня и делайте с ним, что хотите. Я по закону не имею права ни прекратить его, ни передать кому бы то ни было..." Но Степаненко ограничивался лишь устными указаниями прекратить дело. Тем временем к Татьяне наведались очередные посланцы, внешний вид которых не оставлял сомнений в их "чисто конкретном" промысле. - Сколько ты хочешь? - поинтересовался один из них. - Назови сумму сама. - Вы не поняли, - стараясь сохранять спокойствие, отвечала женщина. - Я не торгуюсь. Я ничего не возьму. - Ну что ж, значит, будешь плакать всю оставшуюся жизнь, - сделал "гонец" логический вывод. Татьяна поняла: разговоры "по-хорошему" скоро закончатся. И предупредила своих дознавателей: вокруг дела кипят страсти, на столе его не оставлять, сейф запирать. Но самое опасное - это провокации, от которых никто не гарантирован. Схема известная: деньги, наркотики либо неучтенные патроны. Подбросят - и доказывай, что ты не верблюд. Чтобы подстраховаться, написала рапорт на имя подполковника Воронцова, исполнявшего тогда обязанности начальника ОВД. В рапорте было изложено все: и "подъезды" на предмет дачи взятки, и опасения насчет провокации. В тот же день Воронцов вызвал ее к себе: - И что, по-твоему, я должен с этой бумагой делать? - Сами решайте. Я только хочу обезопасить себя и своих подчиненных. - Да ты пойми, куда бы мы ее ни направили, все сразу станет известно Мосесову. Скажут, что у тебя началась паранойя, мания преследования, что твое место в психушке. Рапорт Константиновой так и остался у Воронцова. - Я могу его понять, да и Степаненко тоже, - говорит Татьяна. - Они не злодеи, просто людям надо детей кормить, и каждый держится за свое место. А Мосесова боятся все. Провокация. Борьба с "оборотнями в погонах" - вроде бы дело благое. Но под ее шумок можно объявить "оборотнем" неугодного и таким образом совместить приятное с полезным. Насколько легко это сделать, хорошо видно на примере подполковника Константиновой. - Буквально через несколько дней после того, как я подала Воронцову рапорт, 25 марта 2002 года, в отделении появился Руц, - рассказывает Татьяна. - Он то заходил в мой кабинет, то выходил, потом возвращался снова. Мне сразу показалось, что он ведет себя неадекватно, говорит странными, словно заученными фразами, явно нервничает. А главное - невозможно было понять, зачем он, собственно, пришел. - Я хочу сегодня решить вопросы, - повторял то и дело. - Что вы имеете в виду? - спрашивала я. Он не отвечал. А потом ни с того ни с сего заявил: - А теперь дайте мне гарантию, что дело не уйдет в суд. Я так и села: - Вы о чем? Дело не расследовано, решение по нему не принято, какие еще гарантии? Руц не уходил, мялся и вдруг завел речь о том, что 5 тысяч - хорошие деньги. Я уже понимала, что сейчас произойдет что-то скверное. Как потом выяснилось, наш разговор он записывал на пленку. Я даже не стала заходить в кабинет, стояла с ним на пороге, дверь нараспашку... Руц вроде бы собрался уходить, пошел к лестнице. Татьяна развернулась к нему спиной, хотела зайти в кабинет дознавателей и тут почувствовала, что в задний карман брюк ей что-то засовывают. Обернулась - Руц слегка подтолкнул ее в спину и побежал по ступенькам вниз. Она не стала смотреть, что в кармане: возьмешь в руки - останутся следы. Только пощупала сквозь ткань: что-то мягкое. Значит, или деньги, или наркотики. - Я сидел у себя в кабинете, - рассказывает один из дознавателей, - когда вошла Татьяна Владимировна. Я такой ее первый раз видел: просто лица на ней не было. "Мне, - говорит, - только что Руц что-то впарил в карман. Быстро звони в дежурную часть, чтобы его задержали!" Я стал набирать по местному телефону, она по городскому. В этот момент в кабинет зашел неизвестный товарищ в штатском и попросил Татьяну Владимировну выйти. Коридор был полон незнакомых людей. Мужчина, заходивший в кабинет, показал Татьяне удостоверение сотрудника ОБОПа. - По какому поводу мероприятие? - спросила она, едва сдерживая бившую ее дрожь. - Сами знаете, кому перешли дорогу, - ответил сотрудник. - Да, знаю. - Вот теперь и получите по полной. Все продолжилось по известному сценарию. Ее обыскали, из кармана вытащили пачку стодолларовых купюр - их, как указано в протоколе, оказалось 10, итого тысяча долларов. Впрочем, в присутствии Татьяны доллары никто не пересчитал. Она просила пригласить представителя ОВД, просветить ее пальцы, которыми она не прикасалась к деньгам, указывала на другие нарушения. - Много вопросов задаешь! - рявкнули в ответ на ее замечания. - Умная, да? Вопрос о твоем аресте уже решен, так что не отпирайся. Потом Константинову отвезли в отдел по борьбе с организованной преступностью, отпустили только в час ночи. - Вообще-то на подобные мероприятия задействуется служба собственной безопасности, но тут кому дали отмашку, те и приехали, - говорит Татьяна. Уволена за пьянство. "Константинова говорила, что если не будет решен денежный вопрос, то она дело доведет до конца, - заявил Руц (это записано в протоколе его допроса). - Ну а для того, чтобы она приняла мою сторону и закрыла дело, я должен заплатить 6000 долларов США". - Она очень боялась провокаций и постоянно говорила, что они возможны, - утверждают коллеги Константиновой. Странно, не правда ли? Человек хочет получить взятку и все время твердит о том, что ее могут подсунуть. Даже пишет на этот счет рапорт. Справедливости ради надо сказать, что поначалу от Константиновой пытались избавиться относительно "гуманными" методами - все-таки столько лет проработали плечом к плечу. К ней подошел начальник по кадрам Семенов: - Увольняйся быстрее, тогда и уголовного дела против тебя не будет. - Почему я должна увольняться? - ответила Татьяна. - Я ничего преступного не совершила. И с каких это пор вопрос об уголовном деле решают кадры? В тот же день она написала три рапорта: на имя начальника ОВД "Зябликово" Степаненко, начальника УВД ЮАО Захарова и начальника отдела дознания УВД Южного округа, - что в отношении нее совершена провокация и она просит во всем разобраться. - Степаненко сказал мне, - вспоминает Константинова, - Таня, ты не обижайся, но если я буду за тебя заступаться, то сам окажусь на твоем месте. Другие адресаты и вовсе ничего не ответили. Константинова продолжала работать. Уголовное дело в отношении Руца передали в другой ОВД Южного округа - "Даниловский", где оно было немедленно прекращено. Однако оставлять в покое Татьяну, как выяснилось, никто не собирался. В мае она неожиданно попала в ДТП. В служебную машину, на которой она ехала вместе с еще двумя сотрудниками ОВД, врезался пьяный водитель. Результат - черепно-мозговая травма, уложившая Константинову на больничную койку более чем на четыре месяца. Выйти на работу она смогла только в октябре. И тогда узнала, что уволена со службы за... пьянство на рабочем месте. Тут следует сделать отступление. В феврале того же года, когда дело против Руца уже было возбуждено, в ОВД "Зябликово" произошел небольшой инцидент. Суть его не так важна - важно, что нескольких сотрудников, участвовавших в конфликте, руководство отдела отправило на так называемое дутье - освидетельствование на предмет алкогольного опьянения. В том числе и Константинову. В 17-й горбольнице, где проводилось освидетельствование, изумленной Татьяне выдали справку о высоком содержании алкоголя в ее крови. - Вы хотите сказать, что я пьяна? - в упор посмотрела Татьяна на врача. Та отвела глаза: - Я ничего не могу сделать... Выходит, на Константинову уже тогда собирали компромат. Она помчалась в другую больницу, неподалеку. Как выяснилось, это был филиал все той же "семнашки". И получилась очень интересная вещь. Два очень разных документа с одинаковой печатью. В одном указано, что в крови Татьяны Константиновой содержится лошадиная доза алкоголя, в другом, полученном спустя 2 часа, - что нет даже остаточных явлений, которые бывают через сутки после употребления. Вам когда-нибудь удавалось так быстро протрезветь? Тогда, в феврале, давать ход этой бумаге не стали. Но когда Константиновой реально "засветило" уголовное дело, ее начальники, видимо, посчитали, что теперь Татьяна не будет рыпаться. Туалетные деньги. Они ошиблись. Татьяна обращалась в ГУВД, в Главное управление собственной безопасности МВД, Главное управление кадров МВД, и ей удалось почти невозможное - без суда добиться отмены приказа об увольнении как незаконного. Татьяна вышла на работу 2 июля 2003 года. Она не знала, что самое страшное для нее еще впереди. Оказалось, что уголовное дело против нее было возбуждено еще год назад, хотя никто не предъявлял ей никаких обвинений. В связи с болезнью оно просто было приостановлено. Теперь же Константиновой вменяется злоупотребление служебными полномочиями и мошенничество. Она, дескать, взяла с Руца деньги, обещая прекратить его дело, но не сделала этого. Но самое интересное, насколько выросла якобы полученная ею сумма. Помимо пресловутой тысячи баксов, взятой "на кармане" и явно не тянущей на "крупный размер", в деле появился протокол об изъятии еще 3600 долларов, найденных... за батареей в туалете ОВД "Зябликово". По словам Руца, он положил туда деньги, предназначенные Константиновой. Сейчас дело подполковника милиции передано в Нагатинский суд Москвы. 18 декабря состоялись предварительные слушания. - Абсолютно все доказательства моей вины получены с нарушениями закона, а значит, должны были быть исключены. Однако этого не сделали. Ходатайство моего адвоката о проведении экспертиз, допросе свидетелей суд также отклонил, хотя, опять же по закону, не имел на это права. Но ведь Нагатинский суд тоже находится в Южном округе... - говорит Константинова. Татьяне грозит тюремное заключение сроком от 5 до 10 лет. Как оборотню в погонах.