ТЕРРИТОРИЯ ТРУСОСТИ

Итак, «Россия ~ правовое государство».И в этом государстве уже тринадцатый год существует частная охранная деятельность. Цель ее — защита законных прав и интересов клиентов, Защитить же законные права и интересы самих охранных предприятий до сих пор практически не получалось.Причин тому несколько. На каждом отдельном этапе развития охранного бизнеса и на каждом конкретном витке существования отдельно взятого охранного предприятия эти причины, приобретая разный удельный вес, существуют и по сей день. Рассмотрим главные из них:* зависимость от контролирующих органов, в первую очередь органов внутренних дел (опасение неблагоприятных последствии отстаивания своих прав, усугубленное пониманием обширных возможностей тех, от кого зависишь);* корпоративные установки (многие руководители охранных предприятий — выходцы из силовых структур, чаще всего милиции, поэтому конфликт с коллегами, пусть и бывшими, для них неприемлем);* недостаточное знание правовых основ частной охранной деятельности и оборота оружия в ней, так как наиболее значительные усилия тратятся на сугубо коммерческую составляющую охранного бизнеса (например, получение прибыли и поиск клиентов, заключение договоров на максимально выгодных условиях, кадровое и тактическое обеспечение услуг по этим договорам и т.д., кроме того, доступ ко многим жизненно необходимым нормативным и методическим материалам ограничен);• загруженность рутинной работой по выполнению требований правовых актов, регламентирующих частную охранную деятельность, оборот оружия и спецсредств (даже на бездумное следование этим жестким алгоритмам уходят все административные ресурсы ЧОПа; если же возникают какие-то нестандартные ситуации, руководители оказываются не готовы к ним и легко признают за собой просчеты, которых в действительности, возможно, и не было);• неумение оформить свои претензии к контролирующим структурам, заказчикам и деловым партнерам (ведь для составления искового заявления в суд или жалобы прокурору требуется профессионализм, и даже если ЧОП в состоянии оплачивать услуги адвокатов, среди представителей этой профессии очень мало тех, кто владеет специфическими вопросами охранной деятельности, оборота оружия и т.д.);• негативный опыт участия в работе некоммерческих предприятий (объединений, союзов, ассоциаций, которых множество, однако если их собственные финансовые успехи не вызывают сомнений, то об их содействии в легальной защите прав и интересов конкретных охранных предприятий слышать не приходится). Конечно, их высокопоставленные руководители «по старой памяти» и «новым деловым каналам» вхожи в кабинеты, где могут решиться проблемы отдельного ЧОПа, но подобное «келейное» покровительство- во многих случаях противозаконно и к тому же крайне затратно;• наличие в охранном предприятии недостатков, которые пока известны только его руководству (ведь они могут быть вскрыты разнообразными ревизиями, и если с охранной деятельностью, оборотом оружия не все обстоит благополучно, то в области трудовых или финансовых отношений, скорее всего, тем более).И это еще далеко не все. Но такова реальность: частные охранные структуры, защищая других, сами оказываются крайне уязвимыми, а порой просто беспомощными. Их руководство, в основном отпочковавшееся от силовых структур, оказалось по другую сторону баррикад. Противостояние приобретает все более отчетливый характер. Я никогда не поддерживала циркулирующие в течение тринадцати лет слухи о скором конце охранного бизнеса (в частности, о поглощении значительных его сегментов вневедомственной охраной). В одном из сибирских городов, где я проводила семинар, в телеинтервью я сказала о том, что вряд ли между государственными и частными структурами в деле охраны исчезнет конкуренция, но мои слушатели при этих словах тверже сжимали губы, крепко задумываясь о своем...Назначение г-на Суходольского (возглавлявшего до недавнего времени в МВД России вневедомственную охрану) на пост начальника Службы общественной безопасности придавало их мыслям изрядно пессимистический поворот. И опыт последних контактов с подновленной вневедомственной охраной, очевидно, не прибавлял веры в антимонополистические декларации, провозглашенные статьей 8 Конституции. В общем, «государственный караван идет», — читалось на их хмурых лицах.Я тоже вижу, что он идет. И хорошо идет. Не смогу я сразу сосчитать количество ваших звонков после выхода в свет моей статьи «Жалует царь»* (насчет незаконности требования об обязательном подключении КХО под кнопку ОВО), в которых вы, уважаемые читатели, мне говорили: «Вы играете с огнем. Опасно сегодня у нас писать такое». Вы преувеличиваете. Как сказал Шекспир, «любое время — время для всего». И лично мне кажется, что пессимизм, поразивший в последнее время охранный бизнес, во многом определяется не особенностями внутренней жизни страны, а типичными психологическими чертами сегодняшних руководителей ЧОПов. Вы меня простите за прямоту, но за свою богатую рискованными событиями жизнь я нигде не встречала такого повального малодушия, как среди этой профессиональной прослойки! Подозреваю, что именно по этой парадоксальной причине с самого начала вы, недоверчивые люди, почему-то полагали, будто и «полковник Тернова» ~ это «бренд» журнала «Охранная деятельность». Вы думали о милиции не плохо, а очень плохо.Потом-то вы поняли, что я ~- реальный человек. Некоторые ЧОПы стали считать меня ярым поборником интересов органов внутренних дел. Помнится, один ЧОП, излагая официальным инстанциям претензии к моей персоне, именовал меня «постоянным представителем ГУВД г. Москвы в органах суда и прокуратуры».А я, кстати, ни одного дня не прослужила в ГУВД г. Москвы. Просто в ряде случаев считала его (ГУВД) правым перед законом и по этой единственной причине готова была защищать. Что и делала.Каждый смотрит со своей колокольни. Смотрел с нее и начальник ГУВД г. Москвы генерал-лейтенант милиции г-н Пронин, Причем этот могущественный персонаж новейшей столичной истории придерживался при оценке моей персоны прямо противоположных позиций.Его вполне устраивали люди, которые способны сделать из преступников героев. Из коррумпированных, продажных, безвольных, беспринципных милиционеров (отдельных и нетипичных) — поборников закона. «Оборотни», знаете ли, нужны, но в определенных дозах. Войне с ними — свое место и свое время. Та расхожая мысль, будто в большинстве своем работники милиции — все-таки честные слуги правопорядка, которые в сложных условиях с опасностью для жизни и т.д., нуждалась во все более изощренных подтверждениях. Ведь искать черную кошку в темной комнате — это, как известно, нелегко. Особенно если никакой кошки вовсе нет.Полковник Тернова, по мысли начальника столичного ГУВД, на роль «постоянного представителя московской милиции» ни в коем случае не годилась. Это только ЧОПы, ослепленные обидой от поражения в судах, нанесенных им этим полковником, могли строить такие иллюзии. Они не видели дальше своего искового заявления и разгромленных адвокатов.Руководство же ГУВД г. Москвы не могло себе позволить подобной недальновидности. Это, знаете ли, опасно — использовать людей втемную. Они ведь могут выйти из-под контроля в любой момент и выкинуть некстати какой-нибудь фортель. Тем более что в ГУВД не служат и держатся абсолютно независимо.Один эпизод из моей «судебной» биографии.Суд общей юрисдикции. Слушается дело о «незаконном захвате», имевшем место со стороны милиции (пришли, взломали ворота, с автоматами поставили свой ЧОП). Заседание уже не первое. Я стою столбом восьмой час. Истец — достойнейший человек; адвокатура -~ блеск; судья — светоч правосудия. И правда -— это было счастье мое: пообщаться с таким правильным народом.На восьмом, повторяю, часе заседания судья обращается ко мне: «Представитель милиции!» А я молчу. И сижу. Судья опять: «Представитель милиции! Я к вам обращаюсь!»— «Никак нет, — говорю, — уважаемый суд; с этой минуты я не представляю интересы милиции в настоящем процессе".— «Как так?!» ~- изумляется уважаемый суд. "Аргументы истца, — отвечаю, — возымели в моих глазах доказательственную силу. Продолжать настаивать на прежней позиции считаю поэтому нравственно непозволительным».Ясное дело, прощать такое мне никто не собирался. Но формально и предъявить претензии было нельзя: я же вам не штатный адвокат, который обязан защищать и Чикатило. Ну, вот «нравственно непозволительно» — и конец делу.Мне приходилось быть бескомпромиссной не потому, что в жизни не хватает приключений, а в силу того, что трусливое оцепенение все больше и больше охватывало охранный бизнес. Все в нем в последнее время стабилизировалось, даже замшело, разуверилось, определилось по каналам и тарифам... и смирилось.В последние год-два охранное болото тихо чавкало, не смея и не умея поглотить топающие по нему форменные ботинки. (выделено Редакцией)Нет, конечно, отдельные пузырьки с клокотаньем время от времени прорывались вверх. По моим наблюдениям, среди них преобладали небедные и намертво включенные в коррупционный водоворот структуры. По причине наличия серьезных денег они имели достаточный кураж, солидную юридическую поддержку и давно проплаченные тылы, так что их противоборство с органами внутренних дел нельзя было расценить как игру ва-банк. Это была, скорее, проба пера.Часто они обращались за консультациями ко мне. Хорошо ориентируясь в милицейском мире, эти люди как раз знали, что полковник Тернова- более чем реальный персонаж, который не считается с условностями, в том числе корпоративного свойства, И она твердо стоит на том, что правосудие служит интересам укрепления законности и правопорядка, а вовсе не позиций органов внутренних дел.Пусть ГУООП СОБ МВД России вспомнит иски охранных предприятий о признании незаконными актов проверок. Ведь Министерство ни одно из этих дел даже не рискнуло довести до судебного заседания. И по-хорошему кончалось, и по-плохому, но по многим составленным мною искам до «Встать, суд идет!», судя по всему, решало не доходить. И правильно, я думаю. Потому что явный «заказ» сквозил в большинстве замечаний актов проверок. По крайней мере, по моему разумению. Вот я и писала для ЧОПов иски. Не потому что истцы непорочны, а потому что «заказные проверки»— это позор для лицензионно-разрешительной системы.Я выступала за ЧОПы вполне открыто для того, чтобы иметь возможность представлять в суде интересы этих структур; я оформлялась туда на работу (преподавателем - зря, что ли, у меня ученая степень), и никаких нарушений здесь в помине не было. А в дни судебных заседаний официально брала отгулы за служебные дежурства. И придраться тут ни к чему было невозможно. Есть официальное установление (читайте хоть Конституцию, хоть ГПК, например), и идти против него было не с руки.Впрочем, я слегка преувеличиваю. Это смотря с какой руки. Милиция — система с весьма длинными руками. Для всесильных милицейских генералов любой человек доступен, а уж тот, кто носит погоны, и подавно.Однако до поры до времени приходилось быть осторожными. Не хотелось связываться с человеком, на счету которого десятки выигранных судебных процессов, и, между прочим, ни одного проигранного. То есть вопрос с полковником Терновой, конечно, решаемый, но цена его довольна высока. К тому же нужно ухватить подходящий момент.Такой момент подворачивается, впрочем, быстро. Хотя мой профиль —- споры по линии охранной деятельности , и оборота оружия, но иногда справедливости ради приходится вмешиваться и в иные земные материи.Итак, речь идет об одной отдельно взятой милицейской судьбе, а точнее, о ее закате.

И принадлежит эта судьба женщине — капитану милиции. Она начальник некоего отделения правового обеспечения. Работа, кстати, не дай Бог никому (или дай Бог всякому в зависимости от обстоятельств). Например, ни один договор с подрядчиками орган внутренних дел не может заключить без визы такого вот юриста, А поскольку, сами понимаете, такие договора заключаются с самыми достойными подрядчиками и на самых выгодных для государства условиях (а уж про всякие «откаты'» и пр. милицейскому руководству и речи быть не может), то работа крайне ответственная. А для тех, кто недостаточно понимает жизнь, - небезопасная. Вот такого наиглавнейшего юриста без особого труда можно «прищучить» за невыполнение какой-нибудь составляющей «круговорота бумаг в природе».В данном случае за несоставление какой-то толики из сонма надлежащих бумаг человек и был наказан. С более чем явной перспективой увольнения. Ну а заступаться, рискуя увидеть начальника в ипостаси личного врага, конечно, желающих никогда не предвидится. Напротив, все в случае чего готовы хоть под судом подтвердить, что капитан давно смахивает на врага народа.И капитан обращается за помощью ко мне... Когда я пишу эти строки, улыбаюсь: вступившим вчера в законную силу судебным актом капитан полностью реабилитирована. Итак, именем Российской Федерации решено, что никаких нарушений по службе она не допустила, а значит, наказание было неправомерным.Уж не знаю, ознакомят ли с этим судебным актом г-на Пронина. Боюсь, такая мелкая проза не для генерал-лейтенантов. Тем более проигран суд-то... К чему и ворошить неприятное прошлое? А мне вот отрадно сознавать, что я защищала правое, хотя и чреватое для меня лично последствиями дело. Потому что, не рискнув тягаться со мной на ниве лицензионно-разрешительной работы, защищенные мною ЧОПы (все они благополучно работают до сих пор) милицейские начальники припомнили мне по-другому.А именно за собственноручной подписью начальника ГУВД г. Москвы была отправлена зловещая петиция моему начальнику-генералу. В ней констатировалось, что полковник Тернова «неоднократно и успешно» представляла интересы московской милиции в судах, но потом вдруг по иску капитана милиции неэтично выступила «в противовес интересам ГУВД». Интересно знать, какие это у ГУВД г. Москвы в суде могут быть другие «интересы», кроме торжества закона и справедливости. Вообще-то начиная со вчерашнего дня не мне, а генералу Пронину положено улыбаться: его сотрудник оказался таким безупречным! Да как оказался — именем Российской Федерации! Радоваться надо за свой личный состав. Заодно уж и бумажку черкнуть насчет полковника, приложившего свою руку к восстановлению справедливости в этой истории с капитаном. Спасибо, дескать, особенное, потому что лицензионно-разрешительная работа - дело важное, но все-таки самое ценное, что у нас есть, — это люди. В лице вот этого капитана, которая пострадала, понимаешь, несправедливо, и все выступали против, одна только Тернова — за... И правильно, как оказалось.Тут, читатели, не в личных счетах дело, о том речь. Хочется, чтобы глава столичной милиции (и не только он) не смотрел на судебные процессы как на некое противостояние, в котором у каждой стороны свои интересы (служебные, коммерческие, какие угодно),После того как прозвучали слова «Именем Российской Федерации" нужно о своих амбициях забыть и сделать практические выводы, сообразные смыслу судебного акта. Вот завтра в суде, допустим, одержит ЧОП победу над органом -внутренних дел. Давайте не будем смотреть на него как на анти милицейскую структура, как на личного врага людей в погонах. Пусть ЧОП получит от генерала извинения за все, что незаконно претерпел от его подчиненных. Пусть ЧОПу сообщат, что виновные работники милиции наказаны. Вот это будет по справедливости.Интересно, пришлет такое письмо г-н Пронин? Решение-то, повторяю, вступило в законную силу. Российское правосудие сказало свое веское слово; и слово это, как известно, имеет высшую силу на территории Российской Федерации. Ну, прилично ли теперь говорить, будто «интересы ГУВД» состояли в том, чтобы засудили неповинного человека?Но думаю, уважаемые читатели, не дождаться мне от генерала Пронина такого благодарственного письма. Прежде всего поздно: поздравьте меня с выходом в отставку. Да, досрочным. Если поднять мое личное дело, получится, что я «настаивала на увольнении», поэтому милиция рассталась с таким вот сокровищем. Кстати, на этот случай напоминаю начальнику столичного ГУВД, что мой домашний адрес можно взять в картотеке и все равно направить мне благодарственное письмо ~ было бы желание!Что же перетянет на чаше весов? Закон и справедливость или... чуть было не сказала "честь мундира». Я-то как раз отстаивала честь конкретного капитанского мундира. Но дело тут не в «чести мундира». На этой чаше весов - совсем другие соображения, другие интересы, другая подоплека...А вы-то как думаете? Получу я восстанавливающее милицейскую " справедливость письмецо от начальника московской милиции?Вот то-то. Поэтому я и не желаю дальше служить под началом таких генералов, как г-н Пронин и иже с ним. Я не артистка, мне их аплодисменты не нужны. Но и быть причастной к милицейскому беспределу не желаю.А то, что этот беспредел усугубился в последнее время, совершенно очевидно. Если караван идет хорошо, погонщики становятся самоуверенными, а усталые верблюды не смеют припадать на колени. Речь об основной части каравана, конечно. Но находятся, бывает, и среди ЧОПов противоборцы себе во вред. Струну ведь тоже нельзя натягивать бесконечно — лопнет. Вот в последнее время я написала два иска в УВД подмосковного региона. И ничего, даже до процессов не дошло. Решили в досудебном порядке все вопросы, к вящему удовлетворению ЧОПов.Хотя многие, конечно, до сих пор осторожничают. <'Ах, Светлана Васильевна, мы на все готовы; материальная и моральная поддержка — без вопросов; только «светить» свой ЧОП не хотелось бы...»Эти вот слова они шепчут мне в одно ухо. А в другое мне шепчут разрешители: «Беспредел полнейший; даже для хорошо нам известных, дружественных ЧОПов порой ничего не можем сделать: наверху — стол заказов!"И появляются анонимки. Вспомните публикацию про «Родон» в журнале «Компромат». Если ты владеешь такой информацией (кто, кому, за что и сколько), значит, ты был вхож. Тебе доверяли всю эту кухню. А потом вы в чем-то не сошлись (даже можно догадаться, в чем: в них, родимых!..). И ты их предал, не указав своей фамилии.Это все мне напоминает моего недавнего начальника -генерала, который принародно меня назвал «коррумпированным мафиози». Одно уточнение: это он за глаза сказал. Ведь если говоришь что-то человеку прямо, за это и ответить придется тут же, на месте. А когда возразить некому? Это по-генеральски.Тем временем разрешители, которые уже в годах и чинах, через одного твердят: «Вот выйду на пенсию - давайте с вами юридическую контору создадим; будем отстаивать интересы ЧОПов!» Мысль вроде бы неплохая, однако есть «но», Кто не защищал закон в части" ЧОПов, которые контролировал по долгу службы, тот вряд ли будет биться за них после выхода в отставку. Если на человека можно легко воздействовать, пока он носит погоны, стало быть, и дальше он будет проницаем для посторонних влияний. Ведь людям всегда есть что терять, и погоны — не самое важное. Есть здоровье, и даже жизнь, и просто покой в семье, наконец.Поэтому-то я и сомневаюсь в том, что ко вчерашним разрешителям, послушным начальственной воле, кто-то обратится. Нет, я хочу сказать: обратятся, но только для улаживания проблем «по старым связям» затратным образом. Таких «посредников» с пенсионными удостоверениями в карманах — пруд пруди. Но клиентов для действительной защиты интересов таким отставникам не найти. Все-таки, говоря своими словами, дача взяток и открытое, легальное представительство — вещи радикально отличные. Для первой и посредники-то особо не нужны. Для второй нужны и квалификация, и безусловное взаимное доверие.А вот сегодня, читатели, я с вами «на одной доске», гражданское лицо. Прослужила двадцать шесть лет и четыре месяца и теперь могу, положив руки в карманы и задрав нос, сказать все, что я о вас думаю! Раньше, при погонах-то, было вроде неловко.А думаю я вот что.Охранный бизнес — территория трусости. И работа с вами, читатели, с 2001 года меня в этом мнении утвердила. В огромном большинстве своем вы малодушные люди, которым лично я не доверила бы под охрану ни копейки своего «имущества собственника» и ни секунду своих «жизни и здоровья». Нет уж, дудки, Не верю я, что вы в состоянии защитить кого-то, если не можете, не смеете отстоять самих себя. Боец — он и в Африке боец, а трус — он и в униформе с шевронами трус.Сколько же я вас таких повидала! Многие из вас имеют с виду внушительный облик или наоборот.Мне-то не довелось полюбоваться на эти типажи. Когда они оказывались в кресле напротив меня, как-то все таяли, меркли, оседали. Потому что честно рассказывали мне о своих проблемах. А я также честно давала оценки и советы. Это были не те случаи, когда люди становятся на цыпочки. Не до того. В этом кресле, как правило, оказывались тогда, когда дело жизни шаталось и мир вместе с ним. А на таком пике откровенности чего только не услышишь! Многие даже считали, что на их охранный бизнес навели какую-то магическую порчу (о как! мне часто приходилось беседовать с людьми на эту тему; мое мнение таково: директоры ЧОПов в массе своей преисполнены самых диких суеверий). Многие просто бывают морально раздавлены: «Если не проплачу, мне конец". И выполняют все условия, которые им диктуют, Иные с горькой миной и вместе с тем мечтательно говорят: «Не могу больше один, Я бы «лег» под кого-то... (в коммерческом смысле, конечно».Нередко в полном душевном упадке оказываются такие люди, о которых по внешнему виду ничего подобного не то что не скажешь — не подумаешь!.. Вроде посмей сказать такому: «Знаешь, мужик, вот ты в трудный момент своей жизни будешь говорить: Я бы... под кого-то что-то...» — да он тебя на куски разорвет!.. Но говорят же, сплошь и рядом.Многих из вас, читатели, природа одарила подчеркнуто мужественным антуражем. И вы всю жизнь вынуждены ему соответствовать. Афган — Чечня. Специальные операции — оперативные комбинации. Погоны — ЧОП. Стандартные наборы вашей жизни. Но по своему душевному складу вы далеко не всегда готовы соответствовать таким схемам. Сам строй вашей нервной системы протестует против подобных социальных ожиданий. Вы живете в ситуации постоянного конфликта между вашей внешней оболочкой и внутренней сущ ностью. Она, эта самая сущность, зачастую ранима до чрезвычайности. Вот так обстоит дело, если объяснять мое ученое мнение на пальцах. Отсюда — упадок сил, внутренняя несвобода, подверженность влияниям и склонность к мистицизму. Такова изнанка охранного бизнеса, если смотреть на нее моими глазами. Психология — важная штука. Недавно один милиционер жаловался мне, буквально на крик срываясь: мол, что за дела, один из коллег ~ вроде бы и не первый начальник, а все вопросы (и все дивиденды соответственно) свел на себя. Ему, все ему. Весь ОВД вращается вокруг его кабинета, как комета Галлея. Да кто он, собственно, есть такой? За что все ему одному?И хоть я этого человека почти не знаю, все-таки сразу скажу: неправда, будто не за что. Есть за что: за характер! Да, за характер, которым он, видно, вперед всех вышел!В любом деле это самое главное, в конце-то концов. И охранный бизнес ~ не исключение. Дефицит твердых натур очень в нем ощущается.Между тем сложность выживания вблизи слаженно идущего государственного каравана требует от чоповского руководства либо все больших затрат, либо укрепления моральной стойкости. По первому пути идти, конечно, легче, не всегда есть такая возможность. Поэтому приходится тренироваться, чтобы уметь держать удар.«Вот кто сдюжит!» — подумала я недавно, будучи приглашена на весьма приватное совещание, посвященное высокопоставленному прессингу, которому подвергся один ЧОП.Во главе стола сидел хозяин. Заметно было, что все перед ним трепещут. Все смотрели на него, но явно опасались поймать ответный взгляд. Поскольку я в своей жизни повидала немало, то смотрела на чоповского хозяина с теплотой. Меня обнадеживал его внешний облик. По-моему, мы с ним были одного поля ягоды. Он был одет и держался не так, как все. Его одежда была (а не казалась!) немодной и дешевой. Он был морщинистым, неухоженным и щуплым. Я не очень разбираюсь, но мне кажется, что он курил «Беломор» или что-то в этом роде. Он казался каким-то, что ли, шофером из середины прошлого века. И все боялись его. Им было виднее. Он был властителем их душ. «Я живу так, как хочу», ~ говорила каждая пуговица на его невзрачном пиджаке и каждый смятый фильтр в его жестяной пепельнице.Эта свобода вселяла в меня уверенность в нем как в будущем партнере по важному и даже рискованному делу. Я не ободряла себя; я действительно так думала. Уж не знаю, как я ему показалась. Да это и не имело значения, потому что на высоте конфликта он отыграл назад, отступил. Он много чего повидал, пока дожил .до этого совещания, но в решающий момент люди в погонах поступили с ним жестко и одержали победу. Мне тяжело об этом говорить не потому, что своим отступлением он фактически подставил меня (я-то как раз не сделала ни шагу назад, из-за чего получила неприятности), а потому, что больно видеть, как коррупция ломает людей. Не потому что этот человек - святой, а потому что хуже коррупции я ничего не знаю. А ее сегодняшний уровень в стране, которую я оставлю своим внукам, меня просто пугает.Вот так, а теперь давайте познакомимся заново. Представляюсь в новой должности.Нет больше полковника Терновой. Забудьте. Есть президент Правозащитной ассоциации охранного бизнеса.Это называется «уговорили». Это называется «идя навстречу пожеланиям трудящихся». Беззащитная охрана — нонсенс. Пусть сапожники ходят в сапогах.Я не могу сказать, что мне это очень надо. Я-то буду продолжать делать то, что делала раньше, — отвечать на телефонные звонки со всей России, принимать руководителейЧОПов, готовить письма и иски... Но если ваш ЧОП станет членом ассоциации (из названия которой явствует ее одна-единственная цель), то я смогу представлять ваши интересы от ее имени. Здесь открываются новые возможности, весьма нелишние на сегодняшнем этапе развития охранного бизнеса. Подробнее я отвечу каждому по известному вам всем телефону: 144-1990. Звоните, как и раньше. По-моему, никто не положил трубку с чувством разочарования. Вы знаете меня не по словам, а по делам. Собственно, это вы и убедили меня возглавить вами же созданную ассоциацию. Я уверена: это правильный шаг. По-другому у вас уже не просто не получается, а и вообще ничего не получится. Сами виноваты. Но вы — мои читатели; вы доверяете мне, звоните из дальних городов, приглашаете приехать, чтобы разобраться с вашими вопросами на месте.Все это, конечно, будет, потому что я вас очень ценю. Ведь ко мне обращаются неравнодушные люди, которым, бывает, недостает малости, чтобы наладить дело. Попробуем вместе.Кто еще не знает о создании Правозащитной ассоциации охранного бизнеса, звоните мне. Жалеть не придется, лично гарантирую