Сибирь уходит от России?

Чистая случайность? Долгое время сибиряки жили в твердой уверенности в том, что никакая сила, кроме революции или военного вторжения, не в состоянии отделить их от России. Причем даже эти крайние варианты рассматривались в качестве маловероятных. На постулате о "неотделимости" Зауралья от европейской России основывалось политическое мировоззрение современных сибирских политиков вплоть до самого последнего времени. Еще в начале этого года ни одна политическая партия или местная политическая группировка в Красноярске (одном из главных центров сибирской политики), независимо от программы и степени радикальности, не рассматривала всерьез возможность самостоятельного развития Сибири. Разумеется, федеральное правительство и "московских" критиковали, но при этом о сторонниках государственного отделения Сибири вспоминали как о чудаках, которые давно, еще в начале 90-х годов, выходили на площади с бело-зелеными знаменами. Все изменила, на первый взгляд, "чистая случайность"... Соглашение о границах, подписанное в Астане 24 марта 2005 года, согласно которому при пересечении границ стран СНГ нужно предъявлять загранпаспорт, в корне изменило ситуацию. Дело в том, что Транссиб западнее Омска пересекает казахскую границу и примерно 150 километров идет по казахской территории. По этой линии проезжают более 7 млн. пассажиров в год. Отныне все они должны были оформлять билеты по заграничному паспорту. Вера верой, а на практике оказалось, что Сибирь может быть отделена от России простым росчерком пера... В течение мая ОАО "РЖД" спешно заготавливало заграничные паспорта для поездных и локомотивных бригад, а в сибирских городах кипело возмущение по поводу срыва сезона отпусков и поездок к морю. После соглашения президентов России и Казахстана в Челябинске 17 мая 2005 года ситуация несколько успокоилась. Граждане России и Казахстана, благодаря доброй воле своих президентов, пока еще могут пересекать границу по внутренним паспортам. Однако примерно месяц - с 25 апреля по 17 мая - сибиряки пожили в ожидании и предвкушении "отделения от метрополии". Это ожидание сыграло свою роль. В Сибири резко активизировались движения за самостоятельность сибирских регионов. Сразу же произошла поляризация: выделились радикалы и умеренные. Идея сибирской самостоятельности вновь стала актуальной. Разумеется, "паспортный инцидент" явился всего лишь катализатором процесса, основные предпосылки которого созрели уже давно... "Мы хотим жить и развиваться самостоятельно" Если ехать на поезде по Западной Сибири, то можно увидеть, что дорогу с двух сторон окружают брошенные предприятия, зерновые элеваторы, станции - пассажирские и сортировочные, вокзалы, разъезды. Руины, развалы, кучи мусора и заржавевшие механизмы, конструкции, локомотивы, вагоны... Такой предстает Сибирь начала XXI века перед глазами путешественника. Все это реальные и зримые результаты политики, которую проводит российская власть и которая фактически лишает регионы права на самостоятельное развитие. Эта проблема родилась не вчера. Ее корни уходят в историю, к истокам формирования Московского государства, поднявшегося на сборе дани с русских земель, входивших в состав Великого Владимирского княжества. Впоследствии практика выколачивания дани была распространена на все русские земли, а далее и на остальные земли, в том числе Сибирь. Захватив Сибирь в конце XVI века, московские государи, а потом и российские императоры надолго лишили ее какой бы то ни было самостоятельности. В Сибири было установлено военное управление сначала воевод, затем генерал-губернаторов. Все эти 300 с лишним лет Сибирь жестко ограничивали в экономическом развитии. С 1598 года она была отделена от России таможней, а с 1904 года, после окончания строительства первой очереди Транссибирской магистрали, - "Челябинским переломом", который устанавливал более высокие тарифы на перевозки. Петр I "взял" торговлю с Китаем в свою личную собственность, перерезав вековые торговые связи Сибири с Китаем и Восточным Туркестаном. Даже в советские времена, когда были сделаны огромные шаги в экономическом развитии Сибири, главное внимание обращалось на развитие топливно-энергетической отрасли, добычу сырья и дублирующее производство. Приниженное положение Сибири рождало естественный протест со стороны сибиряков. Первое восстание против русской власти прошло в 1594 году в Березовском уезде. В течение XVII и XVIII веков сибирские народы активно восставали и воевали против русских. С 1852 года, со студенческого кружка в Казанском университете, начинается движение областников, которое прошло через политическое дело о "сибирском сепаратизме" в 1865-1868 годах и в итоге добилось принятия Государственной думой в 1912 году закона о сибирском земстве (правда, просуществовало это земство совсем недолго: спустя пять лет к власти в России пришли большевики, и с местным самоуправлением в стране было надолго покончено). Впервые идею областного сибирского самоуправления открыто провозгласил историк Афанасий Щапов в публичной лекции в Казанском университете 12 ноября 1860 года. В 1862 году Григорий Потанин сформулировал Credo областничества: "Мы хотим жить и развиваться самостоятельно, иметь свои нравы и законы, читать и писать, что нам хочется, а не что прикажут из России, воспитывать детей по своему желанию, по-своему собирать налоги и тратить их только на себя же". Как актуально звучат эти слова, сказанные 150 лет назад! Наиболее видные деятели областнического движения - А.П. Щапов, Н.Я. Ядринцев и Г.Н. Потанин - не только возглавили общественное движение за сибирскую самостоятельность, но внесли огромный вклад в изучение истории, экономики, культуры и географии Сибири. Особенно ценна книга Николая Ядринцева "Сибирь как колония", вышедшая в 1882 году, в которой впервые были целостно проанализированы последствия зависимого положения Сибири. К сожалению, попытки достижения Сибирью самостоятельности пришлись на революционные годы. Возникший в конце августа 1905 года Сибирский областной союз под влиянием революционных событий в октябре - после опубликования царского манифеста о провозглашении основных свобод и создании Государственной думы - раскололся, поскольку многие областники разошлись в идейных предпочтениях. Вторая попытка достичь самостоятельности была предпринята в 1917-1918 годах. 18 мая 1917 года Томское губернское народное собрание приняло резолюцию "По областному самоуправлению", инициировавшую создание Сибирского областного совета. В октябре 1917 года был избран состав совета. В январе 1918 года прошло заседание Сибирской областной думы, и 29 января было создано Временное правительство автономии Сибири. Миг сибирской свободы был кратким. 4 июля (17-го по новому стилю) 1918 года Временное правительство автономии Сибири приняло "Декларацию о государственной самостоятельности Сибири", а уже 3 ноября того же года "Декларация" под давлением адмирала А.В. Колчака была отменена. Спустя еще две недели, 18 ноября, произошел государственный переворот, и Временное правительство автономии Сибири было свергнуто. Пришедший к власти Колчак к сибирскому областничеству никаких симпатий не испытывал и воевал против большевиков исключительно ради возрождения "единой и неделимой". И все же дореволюционный урок сибирского областничества, несмотря на его практическое фиаско, стоит признать обнадеживающим. Огромный регион, обладавший очень скромными людскими ресурсами, среди которых 12,5% составляли каторжники и ссыльные, почти не имевший системы народного просвещения, тем не менее, оказался в состоянии выдвинуть идейных и политических вождей, которые более 60 лет боролись за политическую самостоятельность своей родины. В течение почти всего ХХ века идеи областничества находились в глубоком забвении. После разгрома Колчака большевики сурово расправились с сибирскими областниками. Из старых вождей областничества при Советской власти был известен лишь Афанасий Щапов, и то потому только, что пострадал от царской власти и считался первым историком-марксистом. Но о его областнических идеях старались не вспоминать. Только в 70-х годах в ряде сибирских институтов началось осторожное изучение областничества, его идей и истории. Некоторые моменты истории движения (преимущественно связанные с делом "сибирских сепаратистов") освещались в малотиражных научных публикациях. Лидерами этого направления были новосибирские историки во главе с профессором НГУ М.В. Шиловским, опубликовавшим в 1989 году монографию "Сибирские областники в общественно-политическом движении в 50-60-х годах ХIХ века". Возрождение сибирского движения началось в кругах интеллигенции, знакомой с публикациями об областничестве. Они оказывали определенное влияние на мощное демократическое движение в Сибири, которое в 1990 году оказалось в состоянии обеспечить себе представительство в Советах народных депутатов, а в некоторых случаях даже контроль над этими органами власти. Самостоятельность Сибири возможна... Первый вопрос, на который предстояло ответить новейшим сторонникам сибирской самостоятельности, - это вопрос о том, может ли Сибирь быть свободной не только в воображении апологетов идеологии областничества, но и на практике. И здесь ответ оказывался на удивление бесспорным: да, может! В Сибири проживает сегодня 32 млн. 47,5 тыс. человек. По численности населения это вполне сопоставимо с Испанией, Польшей и Румынией. Среди бывших союзных республик больше населения только на Украине - 49,5 млн. человек. При этом в самых процветающих постсоветских государствах, к слову, меньше всего населения: в Латвии - 2,4 млн., в Литве - 3,6 млн. человек, в Эстонии - всего 1,4 млн. человек (примерно как в Новосибирске). Почти во всех регионах Сибири преобладает городское население, в среднем по Сибири его 75%. Сибирь имеет очень серьезный промышленный потенциал, которого не было у большей части бывших союзных республик. Тюменская область - один из крупнейших в мире газонефтеносных регионов. Здесь добывается 75% российской нефти и 80% российского газа. В СССР Кемеровская область давала 12,6% промышленной продукции, в том числе 20% угля, 8% стали, 8,9% проката. Кузбасс - мощнейший индустриальный центр Сибири. В Омской области перерабатывается 20% российской нефти, пускаемой в переработку, и производится половина авиашин и автопокрышек. Новосибирская область является сосредоточением машиностроения, науки и образования. Томская область - крупнейший в РФ производитель нефтехимической продукции (30% метанола и 90% полипропилена), а также электромоторов и кабелей. Алтайский край обладает 5,5% пахотных земель в России, а также является крупным центром машиностроения (41% котлового оборудования в СССР), сельхозмашиностроения и химического производства (10% производства химволокна в России). Красноярский край. Тут, пожалуй, есть всё: 15,5% лесных запасов России, 17,6% производства электроэнергии, 10% нефти и газа, 10% золота, 65% кобальта, 50% никеля, 60% меди, 90% платины, 27% алюминия, 6% угля (все доли от российского производства). Кроме этого, есть мощная химическая, деревообрабатывающая, металлургическая, машиностроительная отрасли промышленности. Иркутская область - 64,1% производства алюминия в России. Кратко и емко. Очевидно, что основа для самостоятельного развития более чем надежная и состоит далеко не в одной только нефти. ...и необходима? Попытки достижения сибирской самостоятельности возобновились сразу же после развала СССР. В октябре 1992 года Новосибирский областной совет народных депутатов принял решение об упразднении поста президента России, а в начале 1993 года Алтайский край объявил, что на его территории недействительны президентские указы. Это были первые всполохи сибирской вольницы, которые, впрочем, скоро дошли до серьезных дел. Как известно, в августе 1993 года в Петрозаводске восемь региональных ассоциаций России, в том числе "Сибирское соглашение", стали инициаторами идеи создания Совета Федерации. Сейчас уже это мало кто помнит, но факт остается фактом: данный орган государственной власти создан самостоятельными регионами! В октябре 1993 года большинство региональных Советов народных депутатов выступило против идеи разгона Верховного Совета и штурма Дома Советов России. Ельцину пришлось применять против некоторых непокорных силу, а после этих событий все советы были распущены президентским указом. Вольность регионов была подавлена, однако "Сибирское соглашение" все же уцелело. Уже в те годы было четко сформулировано стремление сибиряков к финансово-экономической самостоятельности. Осенью 1992 года председатель Красноярского краевого совета Вячеслав Новиков (ныне член Совета Федерации) заявил от имени "Сибирского соглашения": "Я не попрошу у Москвы ни копейки на возобновление оборотных средств, если в крае будет оставаться 70% от собранных там налогов". Добиться этого на практике не удается, однако, и по сей день. Середина 90-х годов была для сибирской самостоятельности тяжелым временем. Установление президентского правления и усиление диктата со стороны федерального центра подорвали уверенность региональных элит в своих силах до такой степени, что произошел фактический отказ от консолидирующей идеи. Политики пытались инкорпорироваться в общероссийские политические партии и движения, деловая элита стремилась достичь экономической самостоятельности путем создания аполитичных союзов (вроде красноярского "Союза товаропроизводителей"), а также через механизм "Сибирского соглашения". В политической жизни регионов доминировали отделения общероссийских партий, особенно КПРФ. Но ставка на федеральный политический ресурс и политика встраивания в общероссийский политический процесс потерпели крах. В конце концов, все сибиряки оказались выдавлены из центрального руководства партиями и движениями. Экономические союзы и "Сибирское соглашение" также не достигли своей цели. Уровень промышленного производства в 1996 году по сравнению с уровнем 1990 года составил по разным сибирским регионам от 62% до 17% (республика Хакасия), то есть в ряде мест он оказался ниже порога, за которым начинается деиндустриализация. Новый подъем сибирского движения начался в 2000-2001 годах, когда президент Владимир Путин стал проводить политику "укрепления вертикали". К этому времени сибирская элита уже заметно охладела к политической деятельности на российском уровне, и достаточно четко сложилось деление элит на федеральную и региональные. В городах стали возникать общественные организации, провозглашающие своей целью борьбу за сибирскую самостоятельность. В Иркутске - "Областническая альтернатива Сибири", глава которой Михаил Кулехов пишет: "Вопрос стоит так: автономия Сибири должна иметь более широкие рамки, чем автономия любого другого "субъекта Федерации", причем Сибирь должна выступать как целое, как единая страна, ведущая на равных диалог с Российской Федерацией". В Новосибирске - движение "Мы - сибиряки", которым руководит Сергей Кибирев и которое объявило себя преемником сибирских областников. Оно также выступает за разделение полномочий с центром и перечисление в центр на выполнение государственных функций (охрана границ, армия и прочее) строго оговоренных сумм. Все остальное (около 70%) движение предлагает оставлять в регионах, отказавшись одновременно от дотаций. В Красноярске идеи самостоятельности Сибири использовал в избирательной кампании на выборах в Законодательное собрание в 2003 году Александр Усс, создавший предвыборный блок "Наши". Этот блок собрал поддержку 29% избирателей и выиграл выборы. Идеи сибирской консолидации постепенно проникают в высшие круги региональных политических элит. Если на территории Сибирского федерального округа создать один субъект федерации, считает вице-спикер Госдумы Томской области Григорий Шамин, то через 10 лет сформируется новая элита СФО: "Эта элита имеет природные ресурсы, управляет 20 млн. человек, имеет ядерный технологический комплекс, производство тяжелых вооружений". Можно было бы считать, что все это "слова-грезы", если бы не факты. Такие, например, как совместное заседание советов Сибирского федерального округа и "Сибирского соглашения" 21 января 2005 года в Томске. Это заседание рассмотрело ход реализации "Стратегии экономического развития Сибири", признало стратегию неудовлетворительной и предложило разработать новую. Главной ее целью предложено считать достижение сибирскими регионами экономической самостоятельности. Одним словом, процесс развития сибирского самосознания и достижения Сибирью самостоятельности идет. Пусть медленно, зато неотвратимо. Его можно не замечать, с ним можно бороться, но Сибирь действительно может стать самостоятельной. Сибиряки взялись за это дело в 1852 году, и с тех пор их ничто не остановило. Лишь задерживало на время. Вопрос не в том, обретут ли сибиряки свободу распоряжаться собственной судьбой, а в том, как именно они ею распорядятся: захотят ли остаться в составе России или предпочтут полное государственное обособление? И что будет в том случае, если Сибирь станет независимым государством? Если Сибирь отделится... Этот вариант развития событий многих пугает, но все же сбрасывать со счетов его нельзя. Как Российская империя и Советский Союз, Российская Федерация легче всего может разойтись по швам административного деления. Членение территории на федеральные округа как нельзя лучше помогает решению этой задачи и, по сути, проводит границы возможных будущих независимых государств. Скорее всего, в случае отделения Сибири от Европейской России государственный рубеж пройдет по западной границе Тюменской, Свердловской и Челябинской областей, то есть по западной границе Уральского федерального округа. В процессе такого возможного размежевания, вероятнее всего, Уральский и Сибирский округа сольются в одно образование. Геополитически эти регионы сильнее всего тяготеют к Средней Азии и особенно к Казахстану, с которым оба округа имеют 4300 километров общей границы, а также к Китаю и Монголии. Дальневосточный федеральный округ сильно тяготеет к Китаю, Японии и Корее, и в ситуации политического отделения от Москвы сможет существовать как самостоятельно, так и в федерации с Сибирью. Столицы вновь образованных государств, вероятнее всего, первоначально "автоматически" окажутся в административных центрах округов, но в дальнейшем могут быть и перенесены. Разумеется, такой вариант развития событий будет реализован лишь в тот момент, когда центральная власть настолько ослабеет и утратит способность к управлению, что исчезнет фактическая разница между нахождением в РФ и независимостью. Исторический опыт убеждает в том, что время от времени такие условия возникают, и каждый раз от некогда "всей земли одной шестой" откалывается очередной пласт территорий. Сегодня, впрочем, нет признаков того, что сибиряки активно стремятся к разделу России на части. Да и после вероятного размежевания старые связи будут, по возможности, сохраняться. Хотя, конечно, после отделения Зауралья от Европейской России вектор сибирской политики заметно сместится в сторону южных и восточных соседей. Что, впрочем, может помочь Сибири более полно и, главное, более свободно реализовать свой поистине великий хозяйственный и исторический потенциал. ---- * - ВЕРХОТУРОВ Дмитрий Николаевич - журналист, историк, автор книги "Покорение Сибири: мифы и реальность" (Москва, "ОЛМА-Пресс", 2005).