ПАСЫНКИ СРЕДНЕВЕКОВЬЯ // Техносфера выходит из-под контроля

предыдущей статье мы показали, как мир страдает от техногенных катастроф. Существует, пожалуй, лишь один вид техногенных опасностей, с которыми человечество справляться более-менее научилось. Это пожары. Молох из огня и металла Конечно, пожары вспыхивают и сейчас. Более того, они иногда приобретают характер национальной трагедии. Памятен гигантский пожар в универмаге г. Асунсьон (2004 г.), где из-за идиотского распоряжения администрации, приказавшей заблокировать выходы, чтобы избежать мародерства, погибли более 300 человек. Памятен пожар в гостинице "Санкт-Петербург" 1991 года, когда выяснилось, что лестницы, имеющиеся у пожарных, не достают даже до середины здания. Памятны недавние пожары в российских школах и интернатах, памятен пожар в здании Манежа в Москве, где огонь распространился на площади в две тысячи квадратных метров... И все же таких пожаров, в которых выгорали бы целые города, больше нет. Остались в прошлом Великий пожар Лондона (1666 г.), уничтоживший более 13 тысяч домов; колоссальный Московский пожар (1812 г.), о котором Наполеон писал, что "это было огненное море, небо и тучи казались пылающими"; знаменитые пожары, охватившие в мае 1862 г. Санкт-Петербург; гигантский пожар в Чикаго 1871 года, оставивший без крова около 100 тысяч жителей. Правда, складывается впечатление, что, несмотря на все меры безопасности и противопожарную технику и службы слежения, мы едва-едва удерживаем эту линию обороны, и при сочетании неблагоприятных условий очередная случайная искра может разрастись до настоящего огненного катаклизма. Что же касается опасностей другого рода, то фронт здесь давно трещит по всем швам. Недалек тот час, когда он рухнет совсем. Безнадежен вал предписаний, которым мы пытаемся отгородиться от этого чудовищного давления. В России свыше полутора миллионов ведомственных инструкций - будет их кто-нибудь исполнять? Даже если взять сравнительно безопасную сферу малого бизнеса, то милиция требует одного (поставить на окна решетки), пожарная инспекция - противоположного (решетки снять), санитарная инспекция - третьего, служба газа - четвертого, электрики - пятого. В результате не выполняется ничего. Примерно так же обстоит дело и в областях повышенных технологических рисков. Как пишет специалист: "Ни одна АЭС не выполняет до конца технический регламент. Практика эксплуатации вносит свои коррективы". Представляется символичным то, что спусковым механизмом чернобыльской катастрофы послужило включение аварийной защиты реактора: "Убило то, что должно было защитить". Почти в каждом конкретном случае, почти при каждом трагическом происшествии можно обнаружить причину техногенного сбоя. Можно даже предложить комплекс мер, предотвращающих аналогичные сбои в будущем. И тем не менее, к улучшению ситуации это не приводит. Динамика катастроф нарастает. Не случайно те же специалисты по безопасности полагают, что самое бесполезное - это искать "стрелочника". Единственной причины у аварии не бывает. "Слесарь не законтрил гайку, потому что у него голова болела: уже две причины. Третья - проспал контролер ОТК. На Дмитровском шоссе (в Москве) к разлитому бензину добавилась искра проезжающего троллейбуса. Сбывается классический афоризм: "Случайность - это пересечение закономерностей". Заметим, что колоссальной силы взрыв газопровода в Башкирии в 1989 году произошел именно в тот момент, когда в район утечки газа "влетели" на полной скорости сразу два поезда. Считается, что катастрофу вызвала искра от одного из них. Тогда погибли более 500 человек. Очевидно, что "случайности" техногенных сбоев вовсе не так случайны, как может показаться на первый взгляд. Они представляют собой проявления скрытой закономерности, мощного процесса, развивающегося в недрах нашей цивилизации. Очевидное-невероятное Суть данного процесса вполне очевидна. Техносфера как совокупность всех материальных признаков цивилизации обладает собственным потенциалом развития. Это значит, что любая техническая инновация осуществляется человеком не произвольно, а лишь в логике существующего технологического горизонта. Выйти за его пределы нельзя. А потому почти каждое крупное изобретение первоначально неудобно для человека. Оно более сформатировано "для себя", нежели для него. Более подчинено необходимости, чем комфорту. Вспомним первые велосипеды, автомобили, паровозы, телевизоры, самолеты - крайне громоздкие и ненадежные в эксплуатации. Каждый экземпляр имел свой "характер". Управление ими было сродни искусству. Далее происходит процесс приспособления техники к человеку, процесс делания ее удобной и предсказуемой. Инновация при этом утрачивает уникальность и превращается в серию. Управление ею сводится от искусства к рутинному комплексу навыков. Эта последовательность называется гуманизацией техносферы, она идет непрерывно, тысячи лет - с тех пор, как появились на Земле первые каменные орудия. Одновременно идет встречный процесс - технологизация человека: непрерывное приспособление человеческого существа к различным техническим новшествам. Этот процесс осуществляется как за счет общего образования, так и за счет специальных тренингов, то есть профессионального обучения. Причем оба процесса имеют ограничения. Технику нельзя сделать абсолютно "биологичной". Ее нельзя упрощать без предела: рамки гуманизации, приспособления ставит сама конструкция. С другой стороны, технологизация человека тоже не бесконечна: она не может выйти за грани его физиологических характеристик. Вот в чем тут суть. Статистика катастроф, нарастающая в последние десятилетия, дает все основания полагать, что этот второй ресурс - ресурс адаптации человека - уже исчерпан. Техносфера, опирающаяся ныне на сетевые методы управления, достигла такого уровня сложности и быстроты, который требует реакций, лежащих за пределами биологии. Они превышают физиологические возможности человека, и никакие профессиональные тренинги, никакие дополнительные регуляторы, никакие меры безопасности не в силах компенсировать это трагическое отставание. Изменилось само качество катастроф: ранее они были связаны с несовершенством техники, теперь ведущим является человеческий фактор. Почему столкнулись самолеты над Боденским озером? Отключили радар, отсутствовал напарник авиадиспетчера, были отданы неправильные команды. Почему произошла трагедия в Цемесской бухте? Капитан сухогруза решил, что успеет проскочить раньше встречного парохода. Взрыв артиллерийского склада на Украине случился потому, что курили в неположенном месте. Взрыв склада под Биробиджаном - потому, что в неположенном месте сливали бензин. В Киншасе (1996 г.) самолет рухнул на рынок, потому что был перегружен. В Мозамбике (1986 г.) самолет врезался в гору, потому что экипаж "не слышал" сигналов предупреждающей системы "Вектор". Впрочем, о чем можно еще говорить, если вертолет МИ-4 одного из камчатских авиаотрядов упал после взлета, потому что заправили его, оказывается, не бензином, а водопроводной водой. Причем это не диверсия, это халатность. Человеческие ошибки обуславливают сейчас 45% экстремальных ситуаций на атомных станциях, 80% авиакатастроф и более 80% катастроф на море. Еще выше этот показатель для автодорожных аварий. Это - глобальный вектор. Если в 1960-х годах от бедствий природного и техногенного характера в среднем за год в мире пострадал каждый 62-й человек, то в 1990-х - уже каждый 29-й. Повышение более чем в два раза. Обозначился принципиальный тупик. В сверхсложных процессах, каковыми стали сейчас процессы индустриального взаимодействия, при той плотности технологических "пересечений", которая уже существует, нельзя предусмотреть каждый шаг. Всегда остается некая "зона неопределенности", некий зазор, который и порождает наибольшее количество рисков. Иными словами, если вероятность сбоя меньше одной миллионной, никому и в голову не придет проводить дорогостоящие превентивные мероприятия. Вместе с тем, если мы имеем миллион атомных станций и для каждой из них вероятность сбоя тоже одна миллионная, то понятно, что в ближайшие 10-15 лет хотя бы одна из них даст катастрофический выброс. Конечно, миллиона атомных станций у нас пока нет. Однако и имеющихся достаточно, чтобы жить в напряженном состоянии стресса. Где в следующий раз громыхнет? Показательна в этом смысле катастрофа в аэропорту Санта-Крус. К ней привел длинный сюжет, изобилующий самыми невероятными "пересечениями". В аэропорту Лас-Пальмас была взорвана бомба, власти его закрыли, множеству рейсов пришлось использовать маленький аэродром острова Тенерифе. Свою роль сыграли туман, стоявший именно в этот день, плохая связь, отсутствие на взлетных полосах светофоров, желание экипажей улететь как можно скорее, профсоюзные нормы, ужесточившиеся как раз в это время. Короче - сочетание малозначимых обстоятельств. В результате - гибель 582 человек. Это и есть тупик. Мир стал настолько сложен, что катастрофы, им порождаемые, невозможно предотвратить из-за их абсолютной невероятности. Видимо, следует признать очевидный факт. Техносфера, достигнув определенных пределов, выходит из-под контроля. Дальнейшее рассогласование ее с человеком чревато катастрофами планетарных масштабов.