Главная страница - Публикации

Смерть за правду



Еще вчера казалось, что Россию трудно поразить громким убийством журналиста после того, как расстреляли Влада Листьева, взорвали Диму Холодова, расстреляли Пола Хлебникова, забили Игоря Домникова, отравили Юрия Щекочихина… Но сегодня пуля оборвала жизнь Ани Политковской. И Россия вздрогнула.

Не вся, конечно. Не так, как в день убийства Листьева, когда потемнели экраны телеканалов и затихли в растерянности улицы. Сейчас телеканалы продолжали петь, скакать, визжать и танцевать на льду. Лишь в новостных блоках скупо сообщили об убийстве журналистки. Но даже от этих скупых сообщений вздрогнули и замерли сердца десятков тысяч людей: всех тех, кого искренне волнуют болевые точки России – «Норд-Ост», Беслан, Чечня…

Аня Политковская оставалась едва ли не последним из могикан, кто об этих болевых точках продолжал писать на страницах «Новой газеты» неустанно, честно и мужественно. Она была одной из последних надежд для тысяч людей, пострадавших от произвола властей, ставших жертвами террора и беззакония, потерявших без вести своих родных и близких.

Журналистика Политковской – это удивительная и очень редкая по нынешним временам журналистика. Мы не раз встречались с Аней в Чечне, я видел, как она работала на Дубровке, став посредником в переговорах с бандитами, а на деле – одной из ниточек помощи заложникам, которым носила через простреливаемую площадь тяжеленные упаковки с водой. К ней и в Чечне, и на Дубровке пострадавшие люди шли не только как к журналисту, они тянулись за помощью, потому что знали и понимали, что Аня не обманет, не промолчит из конъюнктурных соображений, не бросит в беде.

Она не искала милости властей, наград и признаний, хотя самые престижные журналистские награды мира все равно находили ее. Она просто писала так, как считала нужным, и говорила то, о чем думала. Ее журналистика была острой, искренней и по нынешним временам исключительно опасной, потому что это была журналистика правды. Аня писала не в угоду властям, политикам, спонсорам или редакторам. Она прежде всего писала в защиту тех, кто пострадал от беззакония. И если Чечня уже много лет является главной российской территорией торжества беззакония, то и подавляющая часть Аниных материалов и книг была связана именно с Чечней, где ее одни боготворили, а другие ненавидели. Боготворили те, кто страдал. А ненавидели те, кто эти страдания нес или продолжает нести.

Журналистика Политковской – это журналистика факта, когда каждый ее материал превращался в страничку нашей новейшей истории с конкретными фамилиями, судьбами и трагедиями. На нее потому и не могли надавить ни судом, ни пустой угрозой – оппонентам нечем было опровергать ее страшные факты. И даже на встречу с одним из своих самых ярых противников Рамзаном Кадыровым она поехала с безоглядным мужеством ровно оттого, что была уверена в своей правоте. Лишь те из журналистов, кто бывал в Чечне после своих честных публикаций, может в полной мере оценить этот поступок Ани. Она его совершила. А потом написала очередной жесткий материал, от которого в Чечне у многих перехватило дух. И не только в Чечне.

Журналистика Политковской – это журналистика сострадания тем, о ком она пишет. На первый взгляд, это сострадание отдельным конкретным людям, ставшим жертвами безумного произвола. На самом же деле – это глубочайшее сострадание Отечеству, которое никак не выберется из трясины невзгод, произвола и жестокости. И именно такая журналистика, редкая сегодня из-за своей неугодности властям, а не модный ныне елей, противодействует деградации нашего общества, эпидемии нацизма и в конечном итоге распаду России.

Журналистику Ани Политковской ненавидели не только в отдельных структурах Чечни или властных кабинетах Москвы. Ее ненавидели многие силовики в лампасах, ненавидели бритоголовые в кованых башмаках. Фамилия Ани числилась у всех отечественных черносотенцев в списках «врагов России», а в отдельных списках – даже с ее домашним адресом. Ей угрожали. Ее пытались запугать. А когда она рванула в Беслан, чтобы помочь захваченным детям, ее попросту отравили. И сделали это отнюдь не боевики Чечни. Сделали те, кто не хотел огласки своего очередного провала в широко разрекламированной борьбе с терроризмом. Но Аня тогда выжила. И все равно написала свою правду о Беслане. Правду, которая снова была неудобна всем, кроме пострадавших.

Аня писала так, как жила. Честно, открыто и бескорыстно. Она не занималась пропагандой, не обслуживала интересы партий, властей или каких-нибудь финансовых структур. Многочисленные недоброжелатели обвиняли ее, как это водится у наших неопатриотов, то в работе на американские спецслужбы, то в содействии чеченским боевикам, то в борьбе против Кремля, Лубянки и государства. На все эти обвинения Аня не обращала никакого внимания, как нормальный человек не обращает внимания на бред душевнобольного. А в ответ на разговоры о борьбе лишь посмеивалась. «По большому счету я не борец, – говорила она в одном из своих интервью. – Я абсолютный журналист. А задача журналиста – информировать о том, что происходит».

Так, как это делала Анна Политковская, уже давно никто не информирует Россию. Ни о Чечне. Ни о «Норд-Осте». Ни о Беслане… Такое правдивое информирование уже давно не нужно ни нашим структурам власти, ни, что самое печальное, нашему обществу, предпочитающему вместо правды лесть, пропаганду и бесконечный аншлаг.

Аню и убивали за эту правду. Убивали нагло, открыто, в определенном смысле – ритуально. Ее не стали подстерегать в темном переулке, как Хлебникова. В ночном подъезде, как Листьева. К ней пришли практически в открытую. В субботний день, когда у дома может быть полно свидетелей. Когда у лифта могут встретиться соседи. Когда камера видео-наблюдения снимает значительно отчетливей, чем в ночи. В нее стреляли цинично и одновременно трусливо, потому что как еще можно стрелять в одинокую беззащитную женщину с авоськами в руках? Зная, что она не ответит, не укроется и даже не успеет испугаться.

Ее убивали в отместку за правду, которую нечем опровергнуть, кроме пули. За честность, которую нечем купить. За иронию, которая унижает даже самых сильных и властных, показывая их слабыми и голыми.

Ее убивали в назидание тем немногим оставшимся, которые еще пытаются не лебезить, не подыгрывать, а всего лишь информировать страну о том, что происходит. Убивали так хладнокровно, как могут делать лишь те, кто уверен, что их никогда не найдут. Не назовут. И не привлекут к ответу.

В одном из интервью после событий в Беслане и истории с отравлением Аню спросили: «Не боитесь ли вы, что в следующий раз дело кончится хуже?» И Аня ответила: «Ну, когда ты для себя выбрал какой-то путь, то ты уже живешь этой жизнью. И очень много людей связывают с тобой какие-то надежды». В субботу 7 октября 2006 года пуля влиятельных, но трусливых подонков убила и Аню. И эти надежды. И шансы на то, что правда нашей стране в обозримом будущем будет нужнее, чем ложь.

http://www.newizv.ru




Похожие по содержанию материалы раздела: Брат за брата Почувствовать опасность МЕДИКОВ, МИЛИЦИОНЕРОВ И ПОЖАРНЫХ В СЕРЕБРЯНОМ БОРУ СОБЕРУТ В ОДНОМ МЕСТЕ В ожидании 4 июля Столица займется самозащитой. Американский секретный агент - ворюга, алкаш и гуляка ЛИЧНОСТЬ БАНДИТА, ЗАСТРЕЛЕННОГО ИНКАССАТОРОМ, УСТАНОВИЛИ С ПОМОЩЬЮ "МК" В Украине создана комиссия, которая будет реагировать на попытки незаконного захвата предприятий Приди и возьми Чужие ВО ВСЕ КВАРТИРЫ ПРОТЯНУТ ПОЖАРНЫЕ РУКАВА Польский хакер взломал сайт НАСА РОССИЯ ПРИНЯЛА МЕРЫ ПО ОБЕСПЕЧЕНИЮ БЕЗОПАСНОСТИ МЕЖДУНАРОДНЫХ ТРАНСПОРТНЫХ ПЕРЕВОЗОК - В.ПУТИН. Раздача стволов ФИФА ИСПУГАЛАСЬ РУССКИХ ХАКЕРОВ И "ЛЕКСУС" ПРЕКРАТИТ ПИЩАТЬ Что знают участковые Удачный выстрел Российско-грузинский конфликт. Четыре вопроса трем экспертам

(c) 2008
Видеонаблюдение,
охранная и
пожарная сигнализация