"ГУМАННЫЙ" МСТИТЕЛЬ ИЗ МАРИУПОЛЯ. СЕРИЙНЫМ УБИЙЦЕЙ, ЧЕТЫРЕ ГОДА ДЕРЖАВШИМ В СТРАХЕ ПОЛУМИЛЛИОННЫЙ ГОРОД И ПОГУБИВШИМ 19 ЖИЗНЕЙ, ОКАЗАЛСЯ БЫВШИЙ ОПЕРУПОЛНОМОЧЕННЫЙ УГОЛОВНОГО РОЗЫСКА.

До празднования очередного Дня милиции оставалось четыре дня. Уже готовился большой концерт в Донецком оперном театре, был заказан банкет в ресторане, приглашены на брифинг журналисты, когда пришло сообщение о дерзком преступлении. В одном из тихих микрорайонов Мариуполя неизвестные расстреляли в упор милицейский патруль из трех человек. Праздник превратился в панихиду. Начальник областного УВД пообещал телезрителям, что преступники будут схвачены в кратчайшие сроки и понесут заслуженную кару. В области объявили операцию "Перехват", милиция дежурила на вокзалах, переездах, автотрассах, прочесывала "малины", трясла ранее судимых. Были раскрыты десятки краж, задержано несколько угонщиков автомобилей. Только в главном сыщики не продвинулись ни на шаг. Между тем расстрел патруля был далеко не первым резонансным преступлением в городе, оставшимся нераскрытым. В угрозыске "зависли" дела по целой цепочке умышленных убийств, которые отмечены существенной деталью: они совершались с помощью пистолета и обреза, и все жертвы были убиты выстрелами в голову. Предположение, что преступники, напуганные шумихой, скрылись за пределами области, было опровергнуто через полгода, когда в квартире одного многоэтажного дома застрелили снова троих. Почерк убийц все тот же. И только нынешним летом, через два с лишним года после расстрела патруля, город узнал наконец имя маньяка. Им оказался... бывший лейтенант милиции, служивший как раз в угрозыске. Попался Сергей Довженко случайно. В нескольких шагах от дома, где были только что убиты двое мужчин, он столкнулся с давним сослуживцем. Убийца вовремя среагировал на неожиданную встречу и успел избавиться от сумки с украденной видеоаппаратурой. Но от глаз оперативника не ускользнуло напряженное выражение лица Довженко, какие-то дурацкие очки, роба явно с чужого плеча. И вечером того же дня, когда стало известно о преступлении, сыщик сразу вспомнил о том, что за Довженко уже тянулся шлейф подозрений. Первый раз он попал в поле зрения бывших коллег в 1997 году в связи с вооруженным ограблением кассы фирмы "Цитадель" и убийством охранника. Картина преступления выглядела стандартной, но внимание привлекали два обстоятельства. Во-первых, охранник и служебные собаки были застрелены из пистолета Макарова человеком, явно хорошо ориентировавшимся в обстановке. И второе - хозяином фирмы был Чекмаков, влиятельный в городе человек, и было сомнительно, чтобы местные бандиты рискнули бросить ему вызов из-за пяти тысяч гривен, взятых в кассе. Решиться на это был способен, скорее, тот, кто хотел свести личные счеты. По мнению сотрудников фирмы и самого хозяина "Цитадели", таким человеком и мог быть Довженко, ранее подрабатывавший здесь охранником, но выставленный со скандалом. Поиски орудия убийства привели в Приморский РОВД, где Довженко работал оперуполномоченным уголовного розыска. Не ставя лейтенанта в известность, его табельный пистолет отправили на судебно-баллистическую экспертизу в Донецк. Результат оказался ошеломляющим: охранник и собаки были застрелены именно из этого оружия! Довженко взяли под стражу. Но за восемь месяцев следствию не удалось достичь чего-либо существенного. Зато брат Довженко, возглавляющий, кстати, одну из мариупольских юридических фирм, сумел организовать повторную экспертизу в Киеве, и та дала противоположное заключение: пули были выпущены из какого-то другого пистолета. Выйдя на свободу, Сергей немедленно явился в редакцию местной газеты и заявил репортеру, ведущему криминальную хронику, что подает иск к газете за нанесение морального ущерба на сумму в 10 тысяч долларов. Следующим шагом была попытка вернуться в милицию, но хождения по кабинетам успехом не увенчались. Более того, бывшие сослуживцы стали избегать общения с ним, а Владимир Чекмаков, владелец "Цитадели", встретив однажды Довженко на улице, пригрозил, что все равно докажет его вину в убийстве охранника. И тогда, как сейчас объясняет арестованный, он решил "мстить ментам". Новое оружие он добыл у одного из своих бывших "подопечных" - вора Шемакова, а впоследствии, когда понял, что продавец, догадавшись об авторстве преступлений, может его "заложить", безжалостно прикончил. Главной жертвой наметил Чекмакова, от которого исходила непосредственная опасность. Целый месяц следил за "объектом",. За это время он до такой степени примелькался сторожихе близлежащей школы, что добрая женщина стала выносить ему на улицу стул и угощать чайком, искренне полагая: помогает милиционеру, вынужденному томиться в засаде по долгу службы. 20 ноября 1998 года в городе производилось веерное отключение электроэнергии. Довженко, выйдя из дома в кожаной куртке, впотьмах добрался до дома своей жертвы, переоделся в милицейскую форму, которую принес с собой, и затаился все у той же соседней школы. Чекмаков прибыл около восьми вечера. Когда открылась передняя дверца, он расстрелял Чекмакова из обреза помпового ружья, а потом погнался за его спутником, депутатом горсовета, успевшим выскочить на тротуар. По позднейшим объяснениям убийцы, он принял убегавшего за начальника службы кадров "Цитадели", к которому у него тоже имелись претензии. Депутат упал на землю и закрыл голову руками, но Довженко не промахнулся. А вернувшись к машине, увидел, что Чекмаков еще жив и пытается достать мобильный телефон. Тогда убийца перерезал ему горло ножом. С места преступления он удалился спокойно, по пути снова переодевшись в кожаную куртку. Тем не менее ночью к нему на дом нагрянули сыщики. Но преданная супруга подтвердила алиби, сказав, что Сергей весь вечер провалялся, уставившись в телевизор. Обыск квартиры результатов тоже не дал. Утром, когда город бурлил, обсуждая убийство двух известных людей, Довженко явился к теперь уже знакомому криминальному репортеру (судебный иск к газете он проиграл, но зато стал усиленно набиваться к тому в друзья в качестве "эксперта"). Позже журналист вспоминал: - Пришел такой задумчивый, расстроенный. Вот, говорит, невезение, опять на меня упадет подозрение! И до того искренне, что невозможно было не посочувствовать! Дальнейшие действия Довженко спланировал так: убивать в тех районах Мариуполя, куда перевели с повышением бывших коллег из Приморского РОВД, - чтобы подпортить карьеру. Следующей в цепи жертв стала Смирнова, частная предпринимательница, торговавшая на рынке дорогой парфюмерией и попутно менявшая валюту. Понаблюдав за женщиной, Довженко понял, что она неплохо зарабатывает, и в один из вечеров, переодевшись в форму, встретил ее у подъезда. Взглянув на милицейское удостоверение, достаточно ловко сделанное на ксероксе и затянутое пластиком, Смирнова пригласила в квартиру. Через десять минут Довженко вышел из дома с тысячью долларами в кармане, оставив окровавленный труп в кресле. А спустя некоторое время наведался к корреспонденту посетовать на разгул преступности и беспомощность правоохранительных органов... Впоследствии убийца упростил подбор жертв. Он уже не слонялся по базарам, а покупал рекламную газету и изучал ее, обводя фломастером объявления, сообщавшие о продаже дорогой аппаратуры. Прикинув, в каком районе живет автор объявления и кому достанется дело по расследованию убийства, принимал окончательное решение. Листаю длинное обвинительное заключение и не могу отделаться от навязчивого впечатления: как легко удавалось преступнику убивать и при этом оставаться безнаказанным. В дом намеченной жертвы он являлся дважды: вначале - посмотреть товар и прицениться, потом - ограбить и убить. Тех, кто попал в прицел, уже ничто не могло спасти - ни защита в виде грозного пса, ни наличие попавших под руку "лишних" людей. Не дрогнув, он расстрелял супругов Кокиных, 38 и 39 лет, Шевченко - мать с сыном, Вакуленко - с отцом, бабушку и внучку Ивановых, а заодно и их соседку Буцарову, своего "поставщика" Шемякова, когда тот заподозрил его в убийствах, а позже - мать неудачливого вора, поклявшуюся во что бы то ни стало найти убийцу. Уже давая показания старшему следователю областной прокуратуры Альберту Симоняну, Довженко настойчиво твердил, что преступником его сделали бывшие коллеги, "сломав" жизнь и лишив перспектив на будущее. И подчеркивал, что убивал "гуманно" - не пытая и не насилуя. Обнаружив в гостях у потенциальной жертвы подругу, отдыхавшую на диване, вежливо попросил ее повернуться лицом к стене и застрелил в затылок. А одиннадцатилетнюю Танечку, на глазах которой убил бабушку, уговаривал не бояться, вывел за руку с лоджии, где та пыталась спрятаться, затем попросил присесть - и выстрелил в темя. - Он может оказаться психически больным? - спросила я у Симоняна. - Читайте сами, - он показывает заключение судебно-психологической экспертизы: "скрытный, амбициозный, мстительный, обладает чертами лидера, мотив преступлений - корысть и месть, трансформированные внутренними бессознательными маргинальными и некрофильными тенденциями личности". Другими словами, убивая, наслаждается минутами безграничной власти над людьми, и это для него сравнимо только еще с одним удовольствием - злорадно наблюдать за профессиональной беспомощностью тех, кто его отверг. - Вот я позабавился, - похвастался он перед следователем, - когда встретил на улице знакомого опера, а тот рассказывает, что за убийство Шемякова уже посадили другого, впаяли двенадцать лет! Лишь милицейский патруль Довженко расстрелял экспромтом, не готовясь к этому специально. Шел с оружием за пазухой, чтобы перепрятать, а из тумана окрик и свет фонарика - иди сюда. Глянул - трое из патрульно-постовой службы. Прикинул: если бежать - догонят, подойдешь - обыщут. И, приблизившись, открыл огонь одновременно из обреза и пистолета. Добил лежачих на земле. В ожидании суда Довженко развлекается тем, что пишет кляузы на задержавших его оперов, благо делопроизводство знает. По наблюдениям персонала, ведет себя достаточно спокойно, жалуется лишь на нехватку сладкого - очень любит конфеты.