Авторитетное мнение

Вадим Михайлов, президент Центра подземных исследований "Планета Андеграунд": Проще ходить по болотистым берегам подземных рек, чем по ковровым дорожкам коридоров власти. О столичных диггерах говорят и много, и мало. Много говорят и пишут тогда, когда приходится прибегать к их помощи в ходе спасательно-поисковых работ, потому как только они, диггеры, способны проникнуть к пострадавшим через самые немыслимые подземные ходы. А мало говорят или вообще ничего не говорят, когда дело касается оказания помощи самим диггерам - правовой, материальной, финансовой. Тут власти как бы не замечают их. Более того, нет-нет да и закинут в СМИ мысль о том, что, дескать, диггерство как таковое вредно и даже опасно. - Отчего столичные власти так не любят вас? - спрашиваю главного диггера Вадима Михайлова. - И вообще кто такие диггеры? - Не любят нас потому, что мы говорим правду. Мы слишком хорошо знаем, что там, под землей: какие протекают геологические и тектонические процессы. Потому и предупреждаем о возможных провалах грунта. О том, скажем, что появившиеся на здании трещины - это не просто результат его ветхости или некачественных строительных работ, а результат сложнейших карстовых изменений, вызванных в свою очередь чрезмерной перегруженностью городского подземелья инженерной и прочей инфраструктурой. - Стало быть, диггеры - это подземные исследователи? - Не просто подземные исследователи, а исследователи подземного мира мегаполисов и вообще крупных городов. Диггер в переводе с английского - копатель. Мы, понятное дело, ничто и нигде не копаем, а лишь наблюдаем за поведением андеграунда - подземного осадочного оползня. А термин "диггер" выбрали потому, что он показался нам наиболее подходящим для нашего движения. Теперь он стал международным, как и само диггерское движение. - Диггерство, таким образом, родилось в России? - Да, в России, в Москве. Четверть века назад. - И как все начиналось? - Очень даже романтично. Как романтично и само название движения "Планета Андеграунд". Так вот, отец мой был машинистом метропоезда. Это был весьма уважаемый в городе человек, неоднократно избирался депутатом Моссовета. Уж не знаю, как это ему удавалось, иногда он брал меня с собой, в кабину машиниста. Это было потрясающе: летящая навстречу крутизна тоннелей, их непредсказуемость, загадочность. Обо всем увиденном я рассказывал ребятам. И когда нам исполнилось лет по двенадцать-тринадцать, мы решили спуститься под землю. Долго бродили там, тщательно фиксируя маршрут. Вдруг слышим - железный грохот. Это пробегали мимо электропоезда. Даже запах перегретой изоляции чувствовался. Поразились, как это можно, спустившись в банальнейший подвал, добраться до тоннелей метрополитена. И того глубже. Спускались в подземелье потом еще не раз. Мы проникали в такие глубины, куда наверняка никто еще не проникал. - Верно, что, спустившись в подземелье в одном месте, можно выйти из него в другом конце Москвы? - И даже - в Подмосковье. Но это вовсе не просто. Нужно знать, где и как пройти. Москва под землей - это еще один гигантский город. Мы насчитали двенадцать его уровней. Есть и межуровневые пространства со своими проходами и ответвлениями. Через них можно выйти к останкам екатерининского водопровода, затем - в тенеты бывшего газопровода, дальше - в старую канализацию, по ней - к рекам и речушкам, которых здесь более 250. - К той же Пресне, Неглинке? - Неглинка вообще шикарная. Представьте себе кирпичный свод высотой в пять метров, шумящая река, а справа и слева - гранитные тротуары. Есть шлюзы, водопады. Образно говоря, московское подземелье - это гигантский голландский сыр, изрытый тоннелями, переходами, шахтами, штольнями, пустотами, останками коммуникационных систем, руслами рек... Все это изучали, заносили на карты. - И вами, конечно же, заинтересовались соответствующие органы? - Да, заинтересовались. И это нормально. А нам нечего было скрывать. Секретные объекты есть секретные объекты, и не в наших интересах распространяться о них. - Давали подписку о неразглашении? - Подписку не давали, все дело ограничивалось устными заверениями. Впрочем, и спецслужбы кое-какими нашими данными пользовались. - То есть из чисто романтического движение все более становилось исследовательским. - Совершенно верно. А полку нашего все прибывало. Движение стало всесоюзным, или, говоря сегодняшним языком, всероссийским. Мы проводили слеты, обменивались опытом. Диггерство ведь сродни искусству. У него своя философия, своя исследовательская техника. Да и находится диггерство на стыке разных наук: геологии, гляциологии, химии, биологии, гидрогеологии, подземного инженерного дела... Не случайно поэтому из нашей среды вышли крупные ученые, исследователи. И они по-прежнему считают себя диггерами. Нашу беседу в который уж раз прерывает жесткий голос рации: на сей раз последовало сообщение о пожаре на терминале в районе Ярославского вокзала. "Мы готовы выехать, помощь нужна?" "Пока обходимся. Но будьте на связи". Забегая вперед, скажу, что диггеры все-таки поехали на Ярославский. Ибо пожар разбушевался так, что стало небезопасно: как поведет себя подземка... - И сколько же диггеров в России? - За всю Россию сказать не могу, но в Московском регионе до трех тысяч, наверное. Причем к диггерам мы относим не только тех, кто непосредственно спускается в чрево города, но и тех, кто обрабатывает добытые диггерами данные, - специалистов самых разных отраслей. Есть и юные диггеры. По-опекунски мы оберегаем их и воспитываем у них главное: уважение к истории. Собственно, в этом и заключается суть диггерской клятвы. Представьте себе: с факелом в одной руке, с мечом - в другой. У вод Неглинки... - Но есть и псевдодиггеры. Те, кто, примазавшись к вашему движению, спускается под землю с совсем другими целями: в поисках клада, а то и цветных металлов... - К сожалению, это так. Нам самим приходилось встречать под землей сомнительных личностей. Я думаю, настала пора установить в подземных коммуникациях многоярусную систему защиты - с датчиками, электроникой. И мы готовы подключиться к ее оборудованию. Речь ведь идет о безопасности столицы. Кстати, по заданию властей мы исследовали глубинные подступы к Кремлю, к другим объектам государственной важности. Все они теперь обезопасены. - А как пришла идея создания диггерской поисково-спасательной службы - Диггерспаса? - К этому подвела нас сама жизнь. Случись какое ЧП - землетрясение, пожар, кто лучше диггеров сможет разобраться в подземных коммуникациях, а главное - добраться до них? Вот мы и стали предлагать свои услуги. Потом уже последовали и приглашения. В том числе от иностранцев. С такой миссией мы побывали в США, Германии и ряде других стран. Кстати, американцы подарили нам спасательные костюмы, новозеландцы - светящиеся в темноте каски. Немецкие коллеги предложили даже специализированный автомобиль, но получить его мы так и не смогли. Но об этом чуть позже... В общем, все чаще нас стали использовать как подземных спасателей. И это логично. Опыт спасательских работ у нас есть. И своих ребят не раз спасали, и невесть как оказавшихся в подземелье людей. Идеей Диггерспаса - было это в конце девяностых годов - поделились с мэром. Он одобрил ее. И даже весьма одобрительно отозвался о нас как о специалистах, уникальных в своем роде и очень нужных городу. - В прессе, вспоминаю, тогда прошла чуть ли не сенсационная информация: в структуре московского управления по гражданской обороне и чрезвычайным ситуациям появится новое подразделение - отряд Диггерспас. - И тут же последовало уточнение: подразделение, которое будет работать под патронажем управления ГО и ЧС. - Это разные вещи? - Разумеется. Быть подразделением по сути военизированного управления мы никак не можем: мы гражданская организация. Более того, по своему статусу - общественная. Так записано в нашем уставе. Быть под патронажем - другое дело. Предполагалось, что отряд составят тридцать - сорок человек из числа самых опытных с точки зрения спасательных работ диггеров. Техническое оснащение отряда, или, говоря точнее, центра по спасению и предотвращению геолого-техногенных катастроф "Диггерспас", возьмет на себя управление ГО и ЧС, а финансовое - московские власти. Так предполагалось. Ничего подобного не произошло. - И, как утверждают те и другие, из-за вашего нежелания подчиниться. Военным прежде всего. - Мы - самостоятельная организация со своей историей и своими традициями, и ни о каком подчинении кому-либо речи не может быть. Речь может идти лишь о сотрудничестве. С тем же управлением ГО и ЧС. Пока главный диггер России сетует на трудности становления отряда Диггерспас и на невнимание властей, ненароком разглядываю его квартиру. Хотите знать, какая квартира у диггера? Сплошь железо: буры, дрели, бензопилы, штанги, гири. И тут же амуниция: каски, спецкостюмы, акваланги. И, конечно, книги, карты, схемы, фотографии. Михайлов перехватывает мой взгляд: - И так живут все диггерспасовцы. Все храним дома. Подсобки даже нет... Так вот. Выше я говорил о намерении немецких коллег подарить нам спецавтомобиль. Мы вынуждены были от него отказаться. Нет денег на растаможку. К кому только не обращались, никто помочь не захотел. Поистине, проще ходить по болотистым берегам подземных рек, чем по ковровым дорожкам коридоров власти. - Вас упрекают в нежелании сотрудничать с городскими инженерными и коммунальными службами. - Сотрудничать мы готовы со всеми службами и в общем-то сотрудничаем, когда дело касается проведения аварийных и спасательных работ. Тут уж не до выяснения отношений. Но вот мне говорят: поделись своим банком данных. А с какой такой стати, спрашиваю я, мы должны делиться с вами тем, что накапливали годы и годы? Делиться с теми, кто считает нас чуть ли не изгоями? Кто палец о палец не ударил для обеспечения безопасности городской геологии. - И еще вас упрекают в излишней драматизации подземного состояния столицы. Мол, делаете это вы исключительно в целях саморекламы. - Ерунда какая! Я просто говорю правду, а властям это не нравится. Не нравится и то, что прогнозы наши сбываются. Ведь предупреждали, что может провалиться участок улицы Большая Дмитровка. Нас чуть ли не врагами народа объявили: сеете панику, оперируете ложными данными! И что же? Улица провалилась. Аккурат напротив здания Совета Федерации. Забили мы тревогу и по поводу театра Уголок Дурова: под зданием образовалась полость, вот-вот оно начнет оседать. Так и произошло. Потребовались миллионы рублей, чтобы спасти театр. Подобных примеров могу привести десятки. - Отчего же власть не реагирует на ваши предостережения? Не доверяет вам? - Не доверяет само собой, хотя это и кажется более чем странным: неоднократно наши предостережения сбывались. Кстати, мы предоставили московским властям карту с обозначением наиболее неблагоприятных с геологической точки зрения точек города. В ответ - молчание. А точек этих все прибывает. И не только в местах старой застройки. Строятся новые элитные дома, и многие из них уже обречены: стены в трещинах. Нам говорят: это стабильные трещины. Не бывает стабильных трещин. Трещина, если уж она образовалась, непременно найдет, куда побежать дальше. Значит, что-то не учли при строительстве здания. Плохо заглянули под землю. Вспомним рухнувшее здание на Мичуринском проспекте. Тогда во всех бедах обвинили строителей, дескать, неправильно сварили стыки. На самом же деле причиной всему явился подземный оползень. Но вовремя не разглядели его. Мне иногда думается, что иным службам проще, удобнее ликвидировать последствия ЧП, чем обеспечивать безопасность подземного хозяйства. - И тем не менее власти обращаются к вам за помощью. Вспомним недавнюю трагедию с "Норд-Остом". - "Норд-Ост" - это особый разговор. Если бы нас не позвали, мы сами бы пришли. Это факт. Кстати, чаще всего так и бывает. Где-то что-то взорвалось, загорелось, мы собираемся и едем. Потому что знаем: беда перекочует вниз, в подвалы, тоннели. Или наоборот - снизу вверх. Но в этот раз нас действительно позвали. Уже через двадцать минут мы были на месте. Обследовали окрест всю подземку. И сделали то, что и должны были сделать. Я об этом неоднократно рассказывал, и не хотелось бы повторяться. - Раз обращаются за помощью - значит признают? - Да ненадолго. Пока нужны, пока пресса о нас шумит. А улягутся страсти - и тут же о нас забывают. Но Диггерспас, несмотря ни на что, живет, действует. Организовано круглосуточное дежурство, всегда в готовности мобильная группа. И скажу: за все, что мы делаем, не получаем ни копейки. Ни от кого. Впрочем, тут я погрешил против истины. Недавно меня пригласили в главное управление ГО и ЧС Москвы и вручили денежную премию. Такое - впервые. - О сумме не спрашиваю ... - А что скрывать? Восемь тысяч рублей. - Негусто... - И на том спасибо! Но нам бы автомобиль, автомобиль... - И каким вы видите будущее Диггерспаса и диггерского движения в целом? - Отряд Диггерспас нужно выводить на федеральный уровень. По аналогии с Центроспасом, с той лишь разницей, что это должна быть полугосударственная организация. И создать для этого специальный фонд, и чтобы соучредителями его были государственные структуры. И подкрепить все это законодательно, внеся, скажем, поправки в закон о недрах в части использования и сохранения городских подземелий. Это ведь вопрос о безопасности городов. Целесообразно, думаю, провести на эту тему парламентские слушания с выработкой рекомендаций по предотвращению геолого-техногенных катастроф в самом широком смысле этого слова.